Рекс Стаут - Острие копья [litres]

– Полагаю, он собирался подняться в воздух на своем самолете.

Я кивнул и бегом вернулся к автомобилю. Корбетт успел выбраться наружу, подойти к «родстеру» и теперь разговаривал с Андерсоном. Когда я залез внутрь, Андерсон повернулся ко мне и начал:

– Вот что, Гудвин…

– Я же сказал вам: заткнитесь! Я занят. Корбетт, осторожно!

Я рванул на боковой съезд и помчал к гравийной дороге, ведущей к ангару. Здесь даже из-под деревьев гул самолета доносился громче. Гравий так и летел у меня из-под колес, и на бетонной площадке перед ангаром я остановился с шикарным заносом. Скиннер, механик, стоял в распахнутых воротах. Я выскочил и подлетел к нему:

– Мистер Мануэль Кимболл?

Скиннер указал вверх, и я задрал голову. Это был самолет Мануэля Кимболла, высоко, но не настолько, чтобы я не смог разглядеть красный и синий цвета. Он как будто производил слишком много шума, и в следующую секунду я понял почему: с запада по дуге приближался еще один самолет, державшийся выше и летевший быстрее кимболловского. Из-за него-то шум и рвал перепонки. Оба самолета кружили, темные и прекрасные в лучах солнца. Я опустил голову и чихнул.

– Этим утром у него компания, – заметил Скиннер.

– Вижу. Кто это?

– Не знаю. Я заметил его в начале девятого, с тех пор он так и болтается там. Это двухмоторный «бертон», у него шикарный нырок.

Я вспомнил, как Вулф сказал, что у облаков будут глаза. Никаких облаков не было, но вот насчет глаз сомнений не возникало.

– Когда мистер Кимболл взлетел? – поинтересовался я.

– Чуть позже десяти. Они появились около девяти тридцати, но второе сиденье не было готово, и мне пришлось прилаживать ремни.

Я понял, что к чему, стоило ему лишь произнести эти слова, но все равно спросил:

– Так с ним кто-то есть?

– Да, сэр, его отец. Старый джентльмен катается. Это всего лишь его третий полет. Он едва не отказался, когда сиденье оказалось неготовым, но мы все-таки усадили его.

Я снова посмотрел на самолет. Мануэль Кимболл и его отец летали вместе – высоко, среди солнца, ветра и рева. Возможно, все вполне невинно, просто утренняя прогулка.

Я двинулся к «родстеру», чтобы переговорить с Андерсоном. Из своей машины мне навстречу вышел Корбетт. Я остановился и услышал от него:

– Ну, мы пришли на твою вечеринку. И где же виновник торжества?

Не удостоив его ответом, я проскользнул мимо и подошел к «родстеру». Вводить в курс дела механика раньше времени не стоило, и потому я сказал потише:

– Придется подождать, мистер Андерсон. Убийца Барстоу катается на самолете. Простите, что вышла накладка со временем, но вы получите его.

– Залезайте сюда! – потребовал он. – Я хочу, чтобы вы раскрыли карты.

Я покачал головой. Может, это и было упрямство, но я твердо решил довести дело до конца в точности, как велел Вулф.

– Время еще не пришло.

Корбетт, успевший подойти к «родстеру» с другой стороны, после моих слов наклонился к окну и сказал Андерсону:

– Если у него есть что-то нужное вам, я буду только рад раздобыть это.

Я уже раскрыл рот, чтобы бросить ему вызов, как вдруг услышал, что меня окликают. Я обернулся. От ангара ко мне шел Скиннер. В одной руке у него была клюшка для гольфа, а в другой – конверт. Я уставился на него. Он продолжал:

– Совсем забыл. Вы ведь мистер Гудвин? Мистер Кимболл оставил это для вас.

Я подскочил к нему. Драйвер! Я оглядел его, но смотреть было особо не на что, внешне он казался вполне обычной клюшкой для гольфа. Но конечно же, это был он. Ну, паря! Я сунул его под мышку и занялся конвертом. На нем было надписано: «Мистеру Ниро Вулфу». Он не был запечатан, я извлек его содержимое, и в руках у меня оказался комплект фотокопий, которого утром я недосчитался в сейфе. Они были соединены канцелярской скрепкой, а под ней белел клочок бумаги с парой строк: «Благодарю Вас, Ниро Вулф. В ответ на Вашу любезность я оставляю Вам скромный подарок. Мануэль Кимболл». Я посмотрел в небо. Красно-синий самолет главного героя вулфовского спектакля был все еще там, хотя кружил уже выше, как мне показалось. Другой самолет находился над ним. Я убрал фотокопии в конверт.

Передо мной стоял Корбетт.

– Так, я это забираю.

– О нет. Благодарю, я справлюсь сам.

Он прыгнул, как кошка, чего я совершенно не ожидал. Проделано это было ловко. Одной рукой Корбетт выхватил конверт, а другой – драйвер, а затем направился к «родстеру». В два прыжка я оказался перед ним, и ему пришлось остановиться. Я не стал дурачиться, сразу сказал: