Юлия Андреева - Tresor Ее Величества. Следствие ведет Степан Шешковский

– Мы должны определить, кто эта неизвестная нам покойница и почему ее убили. Возьми себя в руки, Степан Иванович. Я ведь не могу все один делать. – Он легонько встряхнул юношу и предложил отпить из его фляжки.

Шешковский выпил, напиток оказался сладким и крепким, по телу разлилось приятное тепло.

– Прокопыч, составь отчет и вызови сюда медикуса. Пусть обследуют тело на предмет беременности.

– Беременности?

– Мастерица, говоришь, вытачки расшивала, это значит, что заказчица начала полнеть, а когда женщина беременеет, ей и в груди платье тесным делается, и в талии, да и в бедрах тоже. Было что при ней, что опознать можно, милые? – обратился он к, казалось, ловящим каждое его слово женщинам. – Ваши услуги понадобятся несколько позже, так что соберите вещи, которые были надеты на трупе, просушите их, только ради бога не стирайте и не чистите. Степа, а ты найдешь людей, с которыми эта самая беглая Самохина была ближе, и пусть они попробуют опознать платье, ну или тело. Работенка, доложу я тебе, предстоит нехилая. Но главное дело тут понять, как эти убийства связаны с той давней кражей? И связаны ли вообще.

– А как они могут быть связаны? – опешил Степан, вдруг обнаружив, что они уже вышли на улицу.

– Жемчуг был нашит на платье Айдархан, в краже я обвинял Разумовского, Айдархан, как я понимаю, тоже подарили ему, а вот теперь она убита.

– Так ведь мы же решили, что ее убили, чтобы спрятать другое убийство. Так?

– Да кто же его знает, как на самом деле? – Ушаков дождался, когда заметивший его кучер подал карету, и, кивнув Степану, оставил его заниматься делами.

И вот теперь, после всех этих треволнений, осмотров и свидетельств, вместо того чтобы плотно заняться двойным убийством, злодей Ушаков буквально вытащил его ночью из теплой постели, втолкнул в запряженную шестерней карету и повез в Москву. Двое суток в пути в компании готового поучать тебя с утра до ночи и с ночи до утра барина – это еще то удовольствие. Оказавшись же в Первопрестольной, Степан только и успел, что умыться с дороги в отведенной ему клетушке при Преображенском приказе, после чего неугомонный Ушаков велел ему облачиться в роскошный синий с серебром кафтан, надеть черный, пахнущий невесть чьими духами, парик и в таком замечательном виде сопровождать его на встречу с невестой наследника престола.

В любой другой раз Шешковский бы, наверное, бежал впереди запряженной четверкой сытых коней кареты начальника, глупо улыбаясь и представляя, как совсем скоро окажется в высшем обществе и увидит… Теперь его глаза слипались от проведенной в компании словоохотливого Андрея Ивановича ночи, а роскошные наряды придворных слились в одно нескончаемое полотнище, как бывает, когда долго вглядываешься в кружащуюся на ярмарке карусель.

– Алексей Григорьевич Разумовский! Да поклонись ты, бестолочь! Не дожидайся, что он сам тебя заприметит, – ворвался в сонный морок раздраженный голос Ушакова, и Степан успел склониться перед всесильным фаворитом за мгновение до того, как тот сам шагнул к Ушакову.

– Мне уже доложили об Айдархан. – Несмотря на румяна, лицо Алексея Григорьевича казалось бледным и осунувшимся. Облаченный в модный светло-голубой бархатный кафтан, фаворит казался постаревшим на несколько лет, в волосах добавилось седых нитей, губы предательски дрожали. – Андрей Иванович, ты уж споймай убийцу. Слови его, негодяя. Такую девочку загубил, каналья! Я же ее с самого детства знаю. Не чужая. А тут… мало того, что подло убил, но чтобы так жестоко… чтобы обезглавить… в пруд бросить…

– Понимаю, Алексей Григорьевич, сочувствую. Сами недавно с опознания. С княгиней Гагариной теперь мой пасынок общается, предположительно тело ее племянницы мы обнаружили рядом с головой Айдархан. Допросит Анну Васильевну и без промедления сюда, надеюсь, скоро что-нибудь прояснится.

– Здравствуйте, Степан Иванович, – казалось, Разумовский только теперь заметил Шешковского, впрочем, во всех смыслах невелика птица, хотя… отчего-то Степан был уверен, что Алексей Григорьевич блефует.

Изящно развернувшись, Разумовский покинул следователей, и тут же на его место заступил высокий и толстый пасынок Ушакова Степан Федорович Апраксин. Знаменитого генерал-аншефа еще до этого следствия Шешковский видал несколько раз в доме у своего начальника, так что лишние представления были ни к чему. На этот раз Степан Федорович приоделся в белый кафтан с маленькими обшлагами зеленого цвета, согласно моде петли были обшиты серебряным позументом с некрупными кистями.