Парэк О'Доннелл - Дом в Вечерних песках

– Вы столько добра сделали людям, дядя. – Слегка взмахнув рукой, Гидеон подставил лицо под дождь. – Стольким помогли.

Нейи остановился, рассматривая мокрый песок у своих ног.

– И чем все это кончилось? Где они теперь?

Гидеон хотел ответить, но вдруг заметил, что свет изменился. Берег окутало странное безмолвие, даже ветер и дождь внезапно утихли. То, что случилось потом, будто происходило не с ним, словно он наблюдал за этим откуда-то со стороны. Он смутно сознавал, что его ударили. Что он сопротивлялся, но кто-то его держал.

– Не дергайся, будь умницей. – Голос одновременно бархатный и властный. Что-то холодное давило на горло. – Сюда, пожалуйста.

Пытаясь высвободиться, он наконец увидел ее. Белый силуэт в редеющем тумане. Сияющее чудо.

Angela mea.

Его потащили куда-то наверх, в дюны. Он взбрыкивал, упирался пятками в песок.

– Трудно дышать, – прохрипел Гидеон. – Не могу.

– Это нормально, старик. Дышать и не нужно. Недолго уже осталось.

Внизу остальные собрались вокруг Энджи. Она стала еще бледнее – и ярче. И была невозмутимо спокойна. Каттер приближался. Медленно, с суровой решимостью в лице. Держа перед собой револьвер в вытянутой руке.

– Хартингтон! – крикнул он. – Я предпочел бы упечь тебя за решетку, но если надо, я с радостью уложу тебя в гроб.

– Это вряд ли, инспектор. – Гидеон попытался повернуться, но горло еще сильнее сдавило холодом. – Очень в том сомневаюсь. Бросьте оружие, и лейтенант – тоже. Иначе я буду вынужден пристрелить вашего щенка. Полагаю, вы обо мне наслышаны. Знаете, что я не шучу.

– Спокойно, Блисс. – Инспектор был насторожен и сосредоточен, обуздывал свою ярость. – Спокойно. Главное, не суетись, а с этим типом я разберусь. Ты молодец, Блисс. Доказал, что ты настоящий сержант. Мы с тобой еще не одну отбивную съедим «У Леггетта».

– Да, сэр. Надеюсь.

Пролетела чайка, бесшумно прорезая рыхлый туман.

– Хартингтон! – снова крикнул инспектор. – Твои шансы – хуже некуда. Ты ранен в плечо, я вижу. Ты едва держишь пистолет. Посмотри-ка, что у меня в руках? Это «бульдог», самое надежное оружие на свете. Опусти пистолет, будь молодцом, или, клянусь богом, я снесу четверть твоей башки, только пальцем шевельни. Отпусти парня.

Энджи вскинула руки. Гидеон взглядом нашел ее лицо, пытаясь рассмотреть его черты, но из-за сияния они были неразличимы. Внезапно под ногами он ощутил дрожь. Мисс Хиллингдон подошла к Энджи.

– Мисс Таттон? – тихо спросила она. – Почему вы ждали нас здесь? Что это за место?

Словно раздвигая пелену, Энджи раскинула руки, которые до этого держала вместе. Гидеон почувствовал, как дюна под ним осела, пошла трещинами, стала рассыпаться. Хартингтон крепче стиснул его горло, силясь устоять на ногах.

– Не знаю, что уж она там делает, – сказал он, – но лучше отговорите ее, а то добром это не кончится.

– Вы так ничего и не поняли, – отвечал ему Нейи. – Как же мало вы знаете, если думаете, что теперь ее можно отговорить.

Энджи распростерла объятия, сияя все ярче и ярче.

– Отойдем на несколько шагов, – предложил лейтенант. – Еще минута, и тут все обвалится. Ты занял не ту высоту, Хартингтон.

– Кости, – охнула мисс Хиллингдон. – О боже, Джорджи. Сколько костей. Инспектор, вы видите?

– Освобожусь, посмотрю. Пока я занят.

Гидеон извернулся, пытаясь выскользнуть из кольца руки Хартингтона. Вдалеке он мельком увидел одинокий остов погибшего судна, а под собой, в песке обрушенного склона дюны… Он пришел в замешательство – что за странное скопление каркасов? – или на секунду отказался поверить своим глазам. Но он сразу узнал контуры, светлые сучковатые черенки и пробитые шары. Он знал, что это такое. Знал.

Хартингтон у него за спиной пошатнулся, и Каттер с ревом ринулся к нему. Мощный, зверский грохот. Яростная боль. Его отшвырнуло, словно волной. Он едва почувствовал, когда приземлился. Хартингтон еще на мгновение повис над ним в воздухе. Потом чрево песков разверзлось, и он исчез.

Произошло что-то невообразимое. Нарушился порядок вещей. Жар. Небо взлетело вверх. Свет непонятно откуда. Чайка, описывающая дугу. Медленно, словно наблюдая.

– Блисс! – Каттер был рядом с ним, а его голос – нет. Все вокруг утратило основательность, целостность. Он обхватил себя руками и рядом нащупал шестипенсовик. Блестящую монетку из далекого прошлого. – Вот черт! Блисс!

А она опустилась на колени. Смотрит на него. И видит .

– Вот ты где. – Обращается к нему. К нему. Наконец-то. – Ты вернулся. Я знала, что ты вернешься.