Дж. Коннингтон - Парень из ларца

– О, да, конечно-конечно, – заверил Деверелл. – Он был проинформирован сразу же после открытия и, полагаю, прибудет сегодня же вечером. Но тут еще было и другое. Как вы понимаете, мы захотели опубликовать полный отчет о произошедшем в протоколах нашего Общества. Это наша заслуга, и мы по справедливости должны быть первыми в этой области. Но подробное описание каждой находки займет время, а, учитывая количество предметов, времени потребуется много. Ведь я хотел бы, чтобы мы сделали это как следует, с фотографированием особо интересных экземпляров. Но это, конечно, потребует расходов, а мы не сможем сами понести их…

– Это не проблема, – перебил Уэндовер. – Было бы жаль не сделать все, как надо, из-за отсутствия пары фунтов. Мистер Деверелл, если потребуются деньги, то они будут. Не волнуйтесь.

Деверелл быстро понял Уэндовера.

– Вы очень добры, – сказал он. – В самом деле добры. Это беспокоило меня. Наше Общество, как вы знаете, не богато. И я стеснялся попросить возмещения расходов на то, чтобы провести все должным образом. Но, конечно, трудность не только в этом. Многое зависит от того, позволит ли Корона оставить находку здесь для того, чтобы мы смогли сделать подробное описание и фотографии.

– Не сомневаюсь, если вы попросите коронера, то он это организует, – поспешил заверить Уэндовер. – Это не настолько сложно, если находка в безопасном месте. Если сокровища будут храниться в банке, это покроет все риски. А вы сможете брать предметы для обследования по одному. Думаю, коронер согласится. В любом случае, попытайтесь. Я знаю, что он не приверженец излишнего крючкотворства.

– О, да, – согласился Деверелл. – Я лично знаю доктора Беллендена. Думаю, ваш совет превосходен.

– Тогда лучше не терять времени, – Уэндовер указал на дорогу, по которой к ним приближался автомобиль. – Думаю, это Белленден. Немедленно поговорите с ним. А мы пойдем и осмотримся.

– Спасибо, – ответил археолог. – Я должен, должен… – бормотал он, готовясь ко встрече с коронером.

Сэр Клинтон проводил взглядом удаляющегося Деверелла, а потом его глаза остановились на ряде автомашин.

– Вскоре их у нас будет намного меньше, – прокомментировал он. – События на Дальнем Востоке заставят нас сократить потребление многого: резины, олова, кофе, возможно, вольфрама, и, вне сомнения, бензина. Кататься просто ради удовольствия больше не получится.

– Только не начинайте разговора о войне, – вспылил Уэндовер. – Как по мне, это слишком. Лучше пойдем посмотрим, что нашел Деверелл.

Они подошли к группе, стоявшей вокруг простыни, рас­сте­ленной на грунте. Два или три члена Археологической секции охраняли клад, не позволяя посторонним приближаться слишком близко. Но Уэндовера хорошо знали, и его со старшим констеблем пропустили. Они опустились, чтобы рас­смот­реть находку археологов. При виде особо пострадавших от вандализма предметов Уэндовер разразился гневом.

– Да, выглядит довольно плохо, не так ли? – раздался голос. Сэр Клинтон оглянулся и оказался лицом к лицу с говорившим. Это был высокий, хорошо сложенный мужчина около сорока лет, с седыми волосами и словно точеными чертами лица. Некоторые считают такой типаж привлекательным, но в этот момент мужчина выглядел не лучшим образом: его одежда, руки и даже лицо были изрядно перепачканы.

– О, Фельден, это вы? – сказал Уэндовер, узнав его. – Вот ведь проклятье! Только посмотрите на чашу – должно быть, она была прекрасна, пока ее не скомкали, как бумажку. Только варвары могли так поступить. И они все еще не перевелись. А дом Кросби ведь в вашем районе?

– Был, – поправил его Фельден. – Камни и осколки, да еще дыра в земле – это уже не дом.

– Да, – согласился Уэндовер. – Вот такой у нас прогресс. Прекрасный старинный особняк простоял четыре столетия. И какой-то мерзавец на летающей колымаге разнес его за пять минут. Сбросил бомбу и разнес в дребезги шедевр архитектурной мысли. Если это называют «цивилизацией», толковые словари следует пересмотреть.

– Если бы бомба упала на город, было бы хуже, – заметил Фельден. – Видели кратер? Я был до того глуп, что из любопытства спрыгнул в яму, и попал во всю эту грязь, – он вытянул перепачканные руки. – Не советую следовать моему примеру. Теперь даже во время мытья я буду чувствовать, что грязь перемешалась с мылом, – вздохнул он.

– Да, с нами тоже могло бы случиться подобное, – заметил Уэндовер. – Но, в конечном итоге, жизнь ценнее кирпичей и глины.