Найо Марш - Заклятие древних маори. Последний занавес

– Не знаю уж, понравится ли вам это, – начал он. – У меня на столе отчет по коту, бутылке с лекарством и покойному. Первоначальный анализ проведен. Никаких следов мышьяка.

– Хорошо! Теперь попросите провести анализ на наличие уксусной кислоты. Результаты пусть сообщат мне по телефону в Анкретон.

Перед отъездом их задержали еще раз. Направляясь к ожидающей их машине, они столкнулись на нижней ступеньке лестницы с Томасом. Он был очень бледен и явно чем-то озабочен.

– А, это вы, привет, – заговорил он. – А я как раз к вам. Очень надо поговорить.

– Что-нибудь важное? – осведомился Аллейн.

– Для меня, – не стал темнить Томас, – чрезвычайно. Я специально приехал утренним поездом. Счел, что так нужно. Возвращаюсь вечером.

– А мы как раз в Анкретон едем.

– Правда? В таком случае, может быть… Или просить неловко?

– Почему же, можем взять вас с собой, – сказал Аллейн после секундной паузы.

– Повезло, – задумчиво протянул Томас, устраиваясь вместе с ним и Фоксом на заднем сиденье. Рядом с водителем уже сидел детектив – сержант Томпсон. Никто не нарушал молчания, затянувшегося настолько, что Аллейну начало казаться, что Томасу на самом деле просто нечего сказать. Но в конце концов он заговорил-таки, да так стремительно, что его спутники даже вздрогнули.

– Прежде всего, – громко проговорил Томас, – позвольте извиниться за вчерашнее поведение. Это же надо, в обморок грохнуться! А я-то думал, что это привилегия Полин. И спасибо за доброту. И врачам, и вам спасибо. – Он слабо улыбнулся Фоксу. – Домой отвезли и все такое прочее. Еще раз извините.

– Да чего там, все понятно, – отмахнулся Фокс. – Зрелище не из приятных.

– Это уж точно. Страшно было, честно говорю. А самое худшее – никак забыть не могу. Заснул, но тут-то все и началось. Сны. А утром семья с расспросами накинулась.

– Естественно, вы ничего не сказали, – заметил Аллейн.

– Как вы и просили, но им это ужасно не понравилось. Седрик пришел в ярость, а Полин заявила, что я противопоставляю себя семье. А главное, Аллейн, должен прямо вам сказать, больше я всего этого не выдержу. Я так больше не могу, у меня, в конце концов, тоже есть нервы!

– Мы-то что можем сделать?

– Мне надо знать. Все слишком неопределенно. Я хочу знать, почему у отца выпали волосы. Я хочу знать, действительно ли он был отравлен и считаете ли вы, что это дело рук Сони. Я человек не болтливый, и если вы все мне скажете, даю честное слово, что от меня никто ничего не услышит. Даже Кэролайн Эйбл, хотя, осмелюсь заметить, она-то могла бы сказать, почему я так переживаю. Мне надо знать.

– Все с самого начала?

– Именно так, с вашего позволения. Все.

– Боюсь, это чрезмерное требование. Всего мы и сами не знаем. Мы стараемся, очень стараемся решить эту головоломку, и мне кажется, близки к цели. Да, по нашему мнению, ваш отец был отравлен.

Томас потер ладони о заднюю спинку водительского кресла.

– Вы уверены? Но это же ужасно.

– Со звонком в его спальне сделали нечто такое, что он перестал работать. Отделили один из проводов. Кнопка болталась на другом, и когда он дотянулся до нее, деревянный конец остался у него в руке. Это стало нашей отправной точкой.

– Но это же такая мелочь.

– Есть кое-что и посложнее. Ваш отец составил два завещания, но до самого дня рождения держал оба неподписанными. Второй вариант, который и должен вступить в законную силу, он подписал поздно ночью, уже после праздничного ужина. Мы считаем, что, за вычетом адвоката, об этом знали только двое – мисс Орринкурт и ваш племянник Седрик. Она по этому завещанию получала очень много. Он – практически ничего.

– Тогда почему он вас интересует? – вскинулся Томас.

– Его никак в стороне не оставишь. Он так или иначе втянут во всю эту историю. Начать с того, что это ведь они с мисс Орринкурт придумали все эти розыгрыши.

– О Господи! Но ведь смерть папа́ – это не розыгрыш. Или вы считаете иначе?

– Совершенно не исключено, что косвенно она была вызвана одним из них. Вполне вероятно, что именно последний – летающая корова – побудил сэра Генри переписать завещание.

– Ничего не понимаю, – потерянно сказал Томас. – Честно говоря, я просто надеялся, что вы скажете, стоит ли за этим Соня.

– Для завершения картины нам не хватает еще одной детали. Без нее ничего нельзя утверждать определенно. А пока дело не закрыто, наши строгие правила не позволяют называть имя подозреваемого заинтересованному лицу.