Роберт ван Гулик - Судья Ди за работой

— Я понял, каким был законченным тупицей. Шен вовсе не обронил здесь платок; это был один из тех, которые он ей заказал, и она еще не закончила работу… Я бросился искать жену. Пошел к ее сестре, но там никого не оказалось. Тогда я отправился в лавку Шена; я хотел заложить свою куртку и купить жене что-нибудь, чтобы ее порадовать. Но Шен сказал, что он должен мне связку медяков за набор из двенадцати платков, который он заказал жене. Последний был еще не готов, когда днем Шен заходил к нам домой, но его наложница очень обрадовалась тем, которые он ей принес. И раз уж сегодня новогодний вечер, сказал Шен, то он все равно мне заплатит. Я купил пакет лапши, а еще бумажный цветок для жены и пришел сюда. — Уставясь на судью, он воскликнул: — Скажите мне, что с ней случилось? Где она?

Начальник стражи разразился хохотом.

— Эка пес навыдумывал! Надеется выиграть время! — Подняв рукоять своего хлыста, он спросил судью: — Может, пересчитать ему зубы, ваша честь, чтобы правда полезла чуточку быстрей?

Судья Ди покачал головой. Медленно поглаживая бакенбарды, он пристально смотрел на искаженное лицо стоящего перед ним на коленях разносчика. Затем приказал начальнику стражи:

— Посмотри, есть ли при нем бумажный цветок.

Начальник сунул руку за пазуху разносчику и вытащил красный бумажный цветок. Он показал его судье, а потом пренебрежительно швырнул на пол и наступил на него сапогом.

Судья Ди встал. Он подошел к кровати, поднял платок и внимательно его осмотрел. Затем он направился к столу и постоял там, разглядывая испачканную лапшу, лежащую на куске промасленной бумаги. Тишину нарушало лишь тяжелое дыхание коленопреклоненного человека.

Неожиданно верхний этаж вновь разразился громкими воплями. Судья Ди посмотрел на потолок. Он повернулся к начальнику стражи и приказал:

— Приведи сюда тех двоих!

Разносчик, увидев жену и сына, разинул рот в восторженном изумлении. Он закричал:

— Хвала Небесам, вы целы и невредимы!

Он попытался вскочить, но стражники грубо швырнули его на место.

Его жена бросилась к нему, причитая:

— Прости меня, прости! Я такая дура, я просто хотела подразнить тебя! Что я наделала, что я наделала! Теперь ты… Они уведут тебя и…

— Встаньте, вы оба! — прервал ее суровый голос судьи.

Он сделал повелительный жест, и два стражника отпустили плечи Вэна.

— Сними с него цепи! — распорядился судья Ди.

Когда озадаченный начальник стражи выполнил приказ, судья обратился к Вэну:

— Сегодня глупая ревность чуть не лишила тебя жены. Это твой сын предотвратил ужасную трагедию, он как раз вовремя предупредил меня.

Пусть этот вечер станет для вас уроком — для вас обоих, мужа и жены. Новогодний вечер — это время вспомнить. Вспомнить о том, чем наградили вас благословенные Небеса, о дарах, которые мы принимаем как должное и о которых так быстро забываем. Вы любите друг друга, вы в добром здравии, у вас прекрасный сын. Немногие обладают всем этим! Так постарайтесь же впредь быть достойными своего счастья! — Погладив малыша по голове, судья добавил: — Дабы вы ни о чем не забыли, я постановляю изменить имя этого мальчика. Теперь он будет зваться Тапао — Большое Сокровище.

Он подал знак своим людям и направился к выходу.

— Но… ваша честь, это убийство… — пролепетала женщина.

Задержавшись в дверях, судья произнес со слабой улыбкой:

— Убийства не было. Когда наверху резали свинью, жена портного опрокинула миску, в которую они сливали кровь, и оказалась слишком пьяной, чтобы тут же вытереть лужу. Кровь просочилась сквозь щели в потолке и залила эту комнату. До свидания!

Женщина прижала ладонь к губам, чтобы сдержать радостный возглас. Ее муж несколько глуповато ей улыбнулся, а затем наклонился и подобрал бумажный цветок. Неуклюже расправив лепестки, он подошел к жене и укрепил цветок в ее волосах. Мальчик смотрел на своих родителей, его маленькое круглое личико расплылось в широкой улыбке.

Начальник стражи подвел коня судьи Ди к самым дверям. Только вскочив в седло, судья вдруг сообразил, что его ревматизма как не бывало.

Гонг ночной стражи объявил наступление полуночи. На рыночной площади затрещали шутихи. Тронув коня, судья обернулся в седле и крикнул:

— С Новым годом!

Он не был уверен, услышали ли его трое в дверях. Впрочем, это не имело никакого значения.