Роберт ван Гулик - Судья Ди за работой

— Любовника?! — взвизгнула она. — Думаете, я позволяла дотронуться до себя этому отвратительному калеке? Мне еще в столице надоели его гнусные объятия!

— И все же вы позволили ему делить с вами ложе, — с презрением заметил судья Ди.

— Знаете, где он спал? На кухне! Я бы вообще на порог его не пускала, но он был мне нужен, чтобы отвечать за меня на любовные письма, да вдобавок он эти орхидеи покупал и ухаживал за ними, так что у меня всегда был цветок в волосах. А еще он служил привратником и приносил чай и закуски, когда сюда приходил кто-то из моих любовников. Думаете, я бы позволила ему что-то большее?

— Коли уж он всю жизнь свою бросил к вашим ногам, мне казалось возможным… — сдержанно начал судья Ди.

— Мерзкий глупец! — снова взорвалась она. — Даже когда я сказала ему, что больше не желаю его видеть, он кинулся за мной и говорил, будто жить не может, не видя, хоть изредка, моего лица — жалкий попрошайка! Его нелепая преданность вредила моей репутации. Именно из-за него я оставила столицу и похоронила себя в этой глуши. Какой же я была дурой, что доверилась этому жалкому идиоту! Оставил обвиняющую меня записку! Грязный предатель, он погубил меня!

Злобная гримаса исказила ее красивое лицо. Маленькая ножка топнула об пол в бессильной ярости.

— Нет, — произнес судья Ди. — Ван не обвинил вас. Все, что я говорил о записке, — это неправда. Кроме нескольких картин с орхидеями, которые он рисовал, думая о вас, в его комнате не нашлось ни единой улики. Несчастный, обманутый человек остался верен вам до конца!

Он хлопнул в ладоши. Когда в комнату ворвался начальник стражи со своими подчиненными, судья приказал:

— Закуйте эту женщину в цепи и заприте в темницу. Она призналась в подлом убийстве.

Когда стражники схватили ее, судья произнес:

— Поскольку в этом деле нет ни единого повода для милосердия, вы будете обезглавлены.

Он повернулся и ушел, старшина Хун последовал за ним. Неистовые стенания женщины утонули в громких криках и радостном хохоте стайки детей, что бежали по улице, размахивая ярко раскрашенными фонариками.

Вернувшись в управу, судья Ди сразу повел Хуна в свои личные покои. Направляясь к задней гостиной, он сказал:

— Давай выпьем по чашечке чая, прежде чем мы присоединимся к обеду на женской половине.

Они сели за круглый стол. Большой фонарь, прикрепленный к карнизу, и те, что висели на кустах, были погашены, но полная луна озаряла комнату призрачным светом.

Судья Ди сразу опустошил свою чашку, откинулся в кресле и начал без всяких предисловий:

— До того, как мы повидали главу гильдии Лина, я знал только то, что нищий вовсе не нищий и убит он был в каком-то другом месте ударом по затылку, возможно, цветочным горшком, на что указывали мелкий песок и белая пыль. Потом, во время беседы с Айном, я на мгновение заподозрил, что в этом преступлении замешан глава гильдии. Он ни слова не сказал об исчезновении Вана, когда приходил с поздравлениями, а позже мне показалось странным отсутствие у него интереса к тому, что именно произошло с Ваном. Но вскоре я понял, что Лин просто относится к тому неприятному типу людей, которые не проявляют ни малейшего участия в делах своих слуг, да еще он был недоволен тем, что я нарушил его семейный праздник. А вот рассказанное о Ване управляющим довольно ясно осветило предшествующие события. Выяснилось, что семейная жизнь Вана рухнула, так как он промотал свое состояние, виной чему, по утверждению ревнивой жены Вана, было увлечение женщиной. Отсюда я сделал вывод, что Ван с головой увлечен известной куртизанкой.

— А почему не какой-то приличной девушкой или женщиной, а то и простой потаскушкой? — возразил старшина.

— Будь это приличная женщина, Вану не пришлось бы истратить на нее свой капитал; он мог бы просто развестись и взять в жены свою возлюбленную. А будь она простой шлюхой, он выкупил бы ее за умеренную сумму и поселил поблизости — без малейшего ущерба для своего капитала и общественного положения. Нет, я был уверен, что пассия Вана — знаменитая столичная куртизанка, способная выжать из любовника все, а затем бросить его и переключиться на следующего. Но я предположил, что Ван заартачился, когда его отшвырнули, будто сладкую тростниковую жвачку, и устроил скандал. В результате она сбежала из столицы в Пуян, чтобы здесь возобновить свою игру. Ведь она прекрасно знала, что в этом округе проживает множество богатых купцов. Я допустил, что Ван выследил ее здесь и вынудил согласиться со своими регулярными посещениями, угрожая в противном случае разоблачить ее бессердечные делишки. В конце концов, после того, как она подцепила моего глупого коллегу Ло, Ван принялся ее шантажировать, потому-то она и убила его.