Эллери Куин - Женщина-призрак

– Нет, вам придется согласиться с моими рассуждениями. Речь идет не об игре воображения, а о факте.

– Это только одни слова!

– У меня нет объяснения, равносильного присяге, и нет вещественных доказательств. У меня есть только два слова самой Рут.

– Слова самой Рут? – строго повторил Смит. – Что же она сказала?

– Сказала, что сообщение, переданное ею Джорджу Кабботу, ложно.

– Очень интересно. Как она дала знать об этом?

– Она употребила известный лишь нам двоим пароль. Он похож на безобидное ласковое прозвище, но имеет определенный смысл.

Смит нахмурился.

– Я не совсем вас понимаю.

– Разве между вами и вашей женой нет секретного сигнала, Юлиан? Слова или фразы, значение которых знаете только вы двое?

– Ну, есть, – признался сбитый с толку лейтенант. – Когда моя жена хочет пораньше уйти из гостей, скажем, когда ей скучно, то она напоминает мне о случае с О’Тулом. Это и есть наш личный код для «Пойдем домой».

Тулли кивнул.

– А у нас с Рут есть слова «сахарная пилюля».

– Сахарная пилюля?

– Во время медового месяца Рут рассказала мне историю о своей тетке. Это была ипохондричная дама, которая часто обращалась к врачу с жалобами на воображаемые болезни и боли. Он прописал ей пилюли из сахара, и тетка стала чувствовать себя лучше. Эта история позабавила меня, и с тех пор слова «сахарная пилюля» стали для нас обозначением чего-либо выдуманного, неверного. Если кто-то рассказывал выдуманную историю, то я наклонялся к Рут и называл ее своей маленькой сахарной пилюлей. Она тотчас понимала, что эта история – небылица. Если мы находились в компании и, я проявлял интерес к какой-нибудь даме, то Рут иногда говорила: «Правда ведь, мисс Такая-то – очаровательная сахарная пилюля?» Это означало, что жена считает эту даму глупой или не желает поддерживать с ней знакомство.

– Так что же?

– Прежде чем положить трубку, Рут сказала Джорджу Кабботу: «Дэйв – моя сахарная пилюля». Это был намек, Юлиан. Рут хотела мне сказать: «Не верь ни одному моему слову. Все это ложь». Отсюда можно сделать только один вывод: ее принудили позвонить, принудили все это сказать. Подтверждает это мою теорию или нет?

Смит молчал. Тулли озадаченно смотрел на него.

Наконец лейтенант спросил:

– Вы это не выдумали, Дэйв?

– Нет, Юлиан, я ничего не выдумал. Но, если вы мне не верите, позвоните Кабботу.

– Это ничего не докажет. Я только с ваших слов знаю, что для вас с Рут слова «сахарная пилюля» имеют некий смысл. И мне известно лишь то значение этих слов, какое вы указали.

Тулли покачал головой.

– Мне не приходило в голову, что вы можете не поверить мне.

Он пожал плечами.

– Ну что ж, Юлиан, это – то доказательство, какое я мог вам представить. Больше нам говорить не о чем.

Тулли направился к двери.

– Подождите! – воскликнул Смит.

Тулли остановился.

– Проклятие, Дэйв, с этим делом я попал в переплет. Возможно, из-за него я потеряю работу…

Затем лейтенант встал и решительно-проговорил:

– Если ваш анализ ситуации правилен, я должен круто повернуть дело. И действовать нужно быстро, так как в таком случае Рут в опасности. Убирайтесь и не мешайте мне.

Тулли поехал домой.

Войдя в гостиную, он упал в большое кресло. Ноги были словно ватные; устал он до крайности. Сколько же времени прошло с момента его возвращения из Нью-Йорка? День, два, три? Он не помнил.

Юлиан был прав – Тулли не мог больше ничего сделать. Теперь должна действовать полиция и разыскать невиновную женщину, которая находилась в смертельной опасности. Удивительно, но это дело явилось испытанием его чувств к Рут. Вера в нее и сомнения беспрестанно сменяли друг друга. Он прислонился головой к спинке кресла и вытянул ноги.

Сначала он разорвал ее фотографию. Потом собрал клочки и составил их. А теперь самой Рут угрожала опасность быть уничтоженной…

Тени становились длиннее, сумерки сгущались. Ему не хотелось включать свет. При свете он стал бы видеть вещи, которые они вместе приобретали, среди которых жили и которые любили. Свет напоминал о Рут. Да, лучше сидеть в темноте и тишине.

В тишине ли?

Тулли поднял голову и прислушался. Что-то необычное было в этой тишине. Словно кто-то присутствовал в доме. Бесшумно он встал на ноги, прошел через комнату, нажал выключатель и огляделся.

В дверях между гостиной и задней частью дома стояла Норма Херст. «Наверное, она давно стоит тут», – подумал Тулли.