Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

— Она была крайне важной свидетельницей. Я подготовил повестку для вызова ее в суд, и эта повестка была ей вручена, — заявил Бергер.

— Вот именно, — кивнул Мейсон. — Именно вы доставили ее сюда. Именно вы предположили, что она является Хейзел Фенвик. Я ее сюда не привозил. Я ничего подобного не предполагал. Я не вызывал ее для дачи свидетельских показаний.

— Но чего вы надеялись добиться с ее помощью? — спросил судья Винтерс. — Почему вы посоветовали ей не отвечать на вопросы?

— Я отвечу на этот вопрос только при условии, что смогу дать на него подробный, полный ответ, и меня никто не станет прерывать, пока я отвечаю, — сказал Перри Мейсон.

— Я ничего не обещаю, кроме того, что вы предстанете перед Большим жюри, а пока можете уже считать себя задержанным, — сказал Бергер.

— Я буду рад выслушать ваши объяснения, — в свою очередь сказал судья Винтерс. — Я считаю, что должен это сделать. И вы обязаны мне все объяснить. У вас репутация очень умного и ловкого адвоката. Определенно за вашими действиями стоит какая-то причина. Мне интересно узнать, что вами двигало в этом случае.

— Хорошо, — кивнул Мейсон. — Все присутствующие здесь забыли об одном факте: есть один человек, у которого имеются основания бояться Хейзел Фенвик больше, чем любого другого человека на земле. Этот человек — убийца Хартли Бассета. Он не знал, как выглядит Хейзел Фенвик. Поэтому, если окружной прокурор представит какую-то женщину, очевидно являющуюся Хейзел Фенвик, и она окажется в месте для дачи свидетельских показаний, то этот человек подумает, что игра окончена, и все пропало. Естественно, он попробует сбежать. Я думаю, что вы упускаете важность моих замечаний в зале суда, касающихся Брунольда. Он не мог совершить это преступление, потому что никогда не стал бы преднамеренно помещать свой глаз в руку Хартли Бассета после совершения преступления. С другой стороны, глаз не мог быть вырван из глазницы Хартли Бассетом, и даже если он все-таки это сделал, Брунольд не стал бы преднамеренно скрывать свое лицо под маской и при этом оставлять видимой пустую глазницу. Это же самый точный способ его опознания. При этом, если у кого-то в том доме имелся искусственный глаз, и об этом даже не подозревали другие обитатели, то он мог приложить усилия для того, чтобы все подумали, что преступление совершил человек со стеклянным глазом. Он явно считал, что, поступая таким образом, делает Брунольда подозреваемым.

Мейсон обвел взглядом трех мужчин, которые внимательно его слушали:

— Я попытался получить фотографии всех обитателей дома, причем так, чтобы им в лицо светил яркий свет. Как вы уже поняли очень трудно определить, что у человека искусственный глаз, если протез хорошо сделан, соответствует живому глазу и подогнан, и если не повреждена глазница. Однако живой глаз настраивается под освещение, зрачок или сужается, или расширяется, но очевидно, что ничего подобного не происходит с искусственным глазом. Поэтому, при фотографировании человека, смотрящего на яркий свет, зрачки окажутся разного диаметра, если один глаз у него искусственный. Получилось так, что Коулмар отказался позировать и фотографироваться. Поэтому я начал подозревать его. Теперь я думаю, что Коулмар вполне мог решить, что молодая женщина, которую окружной прокурор отправил на место для дачи свидетельских показаний, — это и есть та пропавшая свидетельница, способная его точно опознать, и вполне может это сделать, как только закончатся пререкания между прокурором и адвокатом. Поэтому я думаю, что неплохо было бы проверить, где сейчас находится Коулмар.

В это мгновение зазвонил телефон. Трубку поднял судья Винтерс, поднес к уху, потом сказал:

— Минутку. — Он кивнул Перри Мейсону. — С вами хочет поговорить молодая дама.

Мейсон взял трубку и услышал голос Деллы Стрит:

— Привет, шеф! Ты еще не в тюрьме?

Он улыбнулся в трубку и ответил:

— Одной ногой там, одной здесь.

— Я не все сразу поняла, — призналась Делла Стрит. — Я не сообразила, зачем тебе эта Тельма Бевинс, пока ты не стал ей советовать не отвечать на вопросы. А после этого пришло озарение. Я поняла!

— Молодец, — похвалил Мейсон.

— И я решила остаться у зала суда и посмотреть, кто из свидетелей воспользуется возможностью быстро или незаметно покинуть здание.

— Молодец, — повторил Мейсон. — И кто-то это сделал?

— Да.

— Кто?

— Коулмар.

— Ты за ним проследила?

— Да.

— Это было опасно, — сказал Мейсон, нахмурившись. — Тебе не следовало этого делать.