Ник Картер: Транкилино-найденыш

Таким образом, оставалось только разыскать старика Секундино, чтобы отдать ему Транкилино на руки.

– Скорее одевайся, Лино! – сказал Ник Картер, быстро одеваясь сам.

Затем он подошел к окну и осмотрел железную решетку.

Как почти повсюду в Мексике, все окна были закрыты железными решетками.

Решетки состояли из крепких железных прутьев, которые никоим образом нельзя было перепилить или выломать.

Оставалось только воспользоваться дверью, чтобы выйти наружу.

Правда, дверь по ночам охранялась особым сторожем, но его можно было без труда одолеть и связать, прежде чем он успеет крикнуть.

– Ты не произноси ни слова, Лино, – шепнул Ник Картер, когда они вдвоем вышли из комнаты, – будь что будет! По всей вероятности, мне придется оглушить сторожа.

– Но вы ничего дурного с ним не сделаете?

– Нет, не беспокойся! Я дам ему понюхать флакончик и он надолго уснет.

Закрыв за собой дверь, Ник Картер взял Транкилино на руки и прокрался на внутреннюю веранду, которая выходила во двор.

Кругом было тихо.

Со стороны коридора, ведущего к парадной двери, раздавалось равномерное дыхание спящего человека.

То был сторож. Он расположился на рогоже и спал сном праведника.

Ник Картер поставил мальчика на пол и подкрался к мексиканцу, вынимая из кармана платок, пропитанный хлороформом.

Схватив сторожа одной рукой за горло, он другой рукой поднес к его рту и носу платок, заставляя его вдыхать хлороформ.

Он не счел нужным связывать его, тем более, что не хотел тратить время на это. Он взял у него ключи, осторожно открыл входную дверь, а затем вернулся за мальчиком, взял его на руки и выбежал из дома.

Выйдя наружу, Ник Картер запер входную дверь.

Если бы сторож теперь и пришел в себя и забил бы тревогу, то Ник Картер с Транкилино все-таки успели бы бежать, так как выломать железную дверь было не так-то легко.

– Где конюшни? – шепнул Ник Картер.

– Налево, позади главных зданий, второй сарай справа.

– А как обстоит дело с собаками? Знают ли они тебя?

– У нас собак больше нет, – шепнул Транкилино, – прежде у нас их было много. Две принадлежали мне и я их очень любил, но когда на гасиенду приехали дон Патрицио и та женщина, то всех собак перестреляли.

Это известие подтверждало все предположения Ника Картера и служило доказательством того, что с сеньорой Мерседес дело подозрительно.

По всей вероятности, эта женщина боялась, что собаки будут относиться к ней, как к чужой, враждебно, а это неминуемо должно было вызвать подозрения служащих.

В данную минуту отсутствие собак было очень кстати, так как своим лаем они неминуемо выдали бы беглецов.

Ник Картер и Транкилино добрались до конюшни.

Конюхи, которые по словам Транкилино спали в соседнем доме, не заметили беглецов, так что Ник Картер мог спокойно оседлать свою лошадь и пони мальчика.

Нащупав свои револьверы, Ник Картер посадил мальчика в седло, сам сел на свою лошадь и они поспешили уехать.

Отъехав на некоторое расстояние, они пустили лошадей в галоп по направлению к лесу.

Так как Транкилино раньше вместе со своими родителями часто ездил к горе Икстакихуатль, то он знал дорогу.

Туда была проложена удобная дорога для верховых, в настоящее время ярко освещенная луной.

Проехав миль десять, Ник Картер и Транкилино добрались до подножия горы. Отсюда дорога поднималась зигзагами вверх.

Часа в четыре утра беглецы доехали до возвышения, откуда открывался дивный вид на окружающую равнину.

Вдруг в кустах раздался резкий окрик:

– Руки вверх!

Ник Картер и Транкилино тотчас же исполнили это приказание. Они были уверены, что их окликнул Секундино.

Вслед за тем из кустов вышел седой старик в живописном мексиканском костюме.

– Куда вы едете? – спросил он.

– Я еду с доном Транкилино дель Корона, – ответил Ник Картер, – и ищу некоего Секундино.

– Это я сам! Кто вы такой?

– Он мой лучший друг! – отозвался Транкилино вместо Ника Картера.

Секундино тотчас же опустил ружье.

– Приветствую тебя, сын моего возлюбленного хозяина, – приветливо произнес он, подошел к Транкилино и поцеловал его руку. – Вам, – сказал он, обращаясь к Нику Картеру, – по всей вероятности рассказали, что я полупомешанный старик! Но смею вас уверить, что я все понимаю, быть может, даже лучше тех, которые говорят обо мне такие вещи. Каждая капля моей крови принадлежит моему молодому хозяину! Не угодно ли вам пожаловать ко мне в мою хижину? Она находится немного повыше этого места.