Найо Марш - Старые девы в опасности. Снести ему голову!

Тереза, сложив молитвенно руки, повторила.

— Отлично, — похвалил Аллейн. — Разумеется, со мной вы ни о чем не беседовали. Если вас спросят, отвечайте, что вернулись в Роквиль на машине Рауля. Возможно, кто-нибудь видел, как вы уезжали с фабрики вместе с нами. В таком случае скажите, что моя жена и я, разыскав сына, были на седьмом небе от счастья и не обращали на вас никакого внимания, удостоив лишь замечанием, что теперь вами наверняка займется полиция.

— Хорошо, мсье.

— Мужайся, детка, — напутственно произнес Рауль, — лги только по необходимости, но если уж соврешь, то стой на своем до конца. Ангелы простят тебя.

— Верю, что они, а также Пресвятая Дева не оставят меня своим покровительством, — не преминула вставить Тереза.

— Верь, верь.

Тереза поднялась и, словно монастырская воспитанница, сделала неуклюжий книксен. Рауль, извинившись, тоже встал из-за стола.

— Вы, случайно, не слышали прогноз погоды на завтра? — спросил Аллейн, глядя им вслед.

— Слыхал, мсье. Обещают грозы. В атмосфере электрические возмущения.

— Правда? Очень кстати. Спасибо, Рауль.

— Не за что, — вежливо ответил Рауль и увел свою возлюбленную на кухню.

Аллейн подсел к Рики и Трой.

— Много вы поняли из того, что сейчас говорилось? — спросил он.

— На сегодня я сыта французским по горло, — сказала Трой. — Даже не пыталась прислушиваться. А Рики, как видишь, сейчас очень занят.

Рики поднял голову от яркой картинки, на которой был изображен поединок двух рыцарей.

— Спорим, когда они столкнутся, раздастся страшный грохот, — выпалил он. — Ба-бах! Знаешь, если б мы тут пожили подольше, я бы смог прочесть эту книгу. Я уже немножко научился читать, правда, мама?

— Научился. По-английски.

— По-английски само собой. Но, папа, не станешь же ты говорить, что я не умею читать по-французски?

— Кто тебя знает. Ты понял, о чем мы тут сейчас говорили?

— Я особенно не слушал. — Рики понизил голос до вежливого шепота. — А можно узнать, когда принесут обед? Если, конечно, об этом прилично спрашивать.

— Скоро. А теперь помолчи. Я хочу поговорить с мамой.

— Ладно. Пап, а что ты завтра вечером собираешься делать в спальне Терезы?

— Хороший вопрос! — оживилась Трой. — Я тоже бы хотела услышать ответ.

— Переоденусь там для вечеринки.

— А кто устраивает вечеринку? — осведомился Рики.

— Серебряный козел. Надеюсь, он тоже засветится.

Дверь отворилась, и с подносом вошла Тереза.

Обед был великолепен. Особенно удалось филе миньон. Покончив с мясом, Аллейн пригласил семейство Милано выпить по рюмочке, и мсье Милано незамедлительно выставил бутылку первосортного коньяка. Все были веселы и предупредительны друг к другу. Вскоре потянулись завсегдатаи заведения. Степенные представители среднего класса, они приветствовали мадам Милано, снимая с вешалки именные салфетки. За угловым столиком началась игра в шашки. Трой от души наслаждалась обстановкой, но, чувствуя себя совершенно разбитой от усталости, объявила, что им, пожалуй, пора. Началось церемонное прощание. Рики, вволю угостившись овощами, мясной подливкой и перемазавшись гранатовым соком, блаженно зевал и с очаровательной кротостью улыбался мадам Милано.

— Миллион благодарностей за отличный ужин, дорогая мадам, — произнес он по-французски, слегка споткнувшись на длинном предложении.

Мадам Милано умилилась, всплеснула руками и воскликнула с материнским восторгом: «Ах, боже мой, чистый херувим!» Затем последовали рукопожатия, обмен любезностями, и Аллейн, Трой и Рики под воображаемые фанфары покинули заведение.

Рауль отвез их в гостиницу, где, к огорчению родителей, Рики снова оказался объектом повышенного внимания, так что даже начал проявлять признаки бахвальства и тщеславия. Встав в воинственную позу перед мсье Малакэном, хозяином гостиницы, он прокричал: «Похитители? Ха! Раз-два и готово!», чем заслужил аплодисменты портье.

— Ну хватит, кончай представление, — сказал Аллейн, сгреб сына в охапку и понес к лифту.

Шедшая следом Трой обронила устало: «Рики, милый, не будь дурачком».

Пытавшийся сопротивляться Рики немедленно затих, как только его внесли в номер. Уже приготовившись ко сну, он вдруг побледнел и заявил, что не станет спать «в этой комнате». Родители озадаченно переглянулись.

— Может, пусть ляжет с нами, а? — засомневалась Трой.

Аллейн вышел вместе с Рики в коридор, запер дверь и продемонстрировал сыну, что снаружи ее невозможно отпереть. Затем мальчика заверили, что дверь между комнатами останется открытой на всю ночь. Но Рики уперся. Под его глазами легли темные тени, он выглядел измученным и несчастным.