Фредерик Браун - Смерть тоже ошибается…

— Ясно, — кивнула Эстель и посмотрела на меня. — Но ты не станешь ему говорить…

— После того как мы снова закопали могилу, я посадил тебя в такси, — произнес я. — Тебя немного трясло от страха, помнишь?

— Да. Значит, скажем, что я была с тобой.

Официантка принесла нам заказ, и пока мы ели, почти не разговаривали. Потом Эстель сказала, что возвращается на площадку, мы посадили ее в автобус и отправились в отель «Ардмор».

Клерк за стойкой регистрации сообщил, что Вайсс не заходил, но позвонил и просил передать, чтобы мы ждали у него в номере. Клерк дал нам ключ, мы поднялись на лифте и расположились в номере. Дядя Эм сел на кровать, а я шагнул к окну и уставился в него, хотя ничего, кроме широкого вентиляционного отверстия, там видно не было. Мы молчали. Вскоре я услышал, как у меня за спиной открывается дверь. Обернувшись, я увидел Вайсса. У него был усталый вид, и, судя по всему, ему было жарко.

— Привет, — промолвил он.

Вайсс снял шляпу и пиджак и расстегнул жилет. Затем сел за стол и взял телефон. Он заказал обслуживание в номер и попросил пятую часть «Сигрема» и пару лишних стаканов.

Мне показалось это странным: ведь Вайсс только что шел мимо, почему бы самому не взять бутылку? Видимо, прочитав мои мысли, он, положив трубку, повернулся ко мне и объяснил:

— Так дешевле. Если он включен в отельный счет (а я прошу отель не перечислять заказы по пунктам), то за него платит департамент.

Вайсс улыбнулся и, откинувшись на стуле, прислонился к столу:

— У вас есть что-нибудь новое, Эм?

— Может быть, — ответил дядя Эм. — А может, и нет. С парнем вчера забавная история приключилась. Он сам вам расскажет.

Я начал с того, как мы с дядей Эмом пошли к Ли, — и что там была Эстель, — и как я посмотрел в окно, и описал, что я там увидел, или, по крайней мере, что мне почудилось. Я осторожно подбирал слова, стараясь не сгущать краски, но и не слишком упрощать.

Пару раз Вайсс перебил меня вопросами, но в основном слушал молча, давая мне возможность рассказывать все по-своему. Когда я объяснил, как мне пришла в голову идея проверить, действительно ли Сьюзи лежит в могиле, то есть там, где ей положено быть, он поинтересовался:

— Почему? Ты думал, она оттуда выбралась?

— Не знаю, о чем именно я думал. Просто увидел шимпанзе, а Сьюзи была единственной шимпанзе на всю округу. Я хотел убедиться, что это не Сьюзи. Ведь о том, что она мертва, я слышал только от других людей…

Вайсс усмехнулся:

— От нескольких тысяч других людей. Хорошо, значит, вы с этой Эстель — говоришь, ее фамилия Бек? — отправились в лес и раскопали могилу. И что?

— Сьюзи оказалась там. Я снова засыпал могилу, и на этом все закончилось.

Вайсс провел рукой по редеющим волосам.

— Насколько я понял, обезьяну хоронили завернутой в парусину. Ты разворачивал парусину, чтобы убедиться, что́ под ней?

Я ожидал, что он задаст этот вопрос, поэтому улыбнулся.

— Думаете, она сама раскопала могилу и оставила в парусине нечто другое?

Полицейский засопел.

— Да, — кивнул я, — я разворачивал парусину. Это была Сьюзи. Если уж быть совсем точным, я не знаю наверняка, была ли это Сьюзи. Но там лежала шимпанзе, и она была мертва.

— Самка?

— Я с ней в интимные связи не вступал.

— На каком уровне от земли находится окно фургона? Чтобы заглянуть в него, человеку надо на что-нибудь встать?

— Человеку — нет. А вот шимпанзе пришлось бы на что-нибудь встать, но там было кое-что, на что она могла бы забраться. — Я рассказал ему про ящик, который обнаружил возле фургона.

— Этот ящик все еще там, — произнес дядя Эм. — Я проверил. И спросил о нем Ли. Тот сказал, что ящик стоял там до вчерашнего дня. Так что его положили не для того, чтобы помочь шимпанзе заглянуть в окно.

— Пустой ящик?

— Да. В начале недели в нем привезли вещи из магазина для фокусников, где закупается Ли. Двадцать гроссов старой одежды, которую Ли передает сайд-шоу, и всякие вещи для него самого.

— Например, обезьяний костюм?

Дядя Эм пожал плечами:

— Я не спрашивал.

— Вы ошибаетесь, — возразил я. — Это была не иллюзия — в смысле, не костюм. Это была…

Вайсс поднял руку, и я замолчал. Я не слышал звука шагов в коридоре, но раздался стук в дверь. Вайсс крикнул:

— Войдите! — И коридорный принес виски и стаканы.

Когда он ушел, Вайсс предложил нам выпивку. Я попросил его налить мне поменьше. Он подал мне стакан и сказал:

— Эд, ты что-то говорил про иллюзии.

— Это была не иллюзия, готов поспорить. Может, это был — хотя я уверен, что нет, — обман зрения: иногда бегло взглянешь на что-то и думаешь, что знаешь, что это, пока не посмотришь второй раз.