Владимир Гурвич - Игра без правил

– Официант! – позвал Иннокентий.

К ним заспешил официант, Иннокентий снял с подноса бокал, подал его Лобанову, затем взял шампанское себе.

– За знакомство, которое, надеюсь, очень скоро перерастет в дружбу, – предложил тост Иннокентий.

– Согласен.

Они выпили и поставили опустевшие бокалы на поднос стоящего рядом с ними официанта.

– Тебе, наверное, не очень уютно в этом великосветском зоопарке? – вдруг заметил Иннокентий, внимательно наблюдающий за своим родственником.

– Честно говоря, да.

– Это пройдет после того, как ты познакомишься с некоторыми из тех, кто тут присутствует. Ты увидишь, что ничего в них страшного нет. Обычные люди. Конечно, встречаются те, у кого много фанаберии. Я правильно произнес это слово?

– Правильно.

– Я специально посмотрел его сегодня в словаре. По-твоему, я хорошо говорю по-русски.

– Очень хорошо, лишь с легким акцентом. Впрочем, иногда его даже не замечаешь. Где ты научился, ведь русский – не твой родной.

– А я не знаю, какой мой язык родной, – засмеялся Иннокентий. – Я единственный в мире человек, который не имеет родного языка. Я начинал говорить по-французски. Потом родители перевезли меня в Америку. Пришлось осваивать английский. А дома они требовали, чтобы я говорил только по-русски. Потом мы недолго жили в Латинской Америке, я стал обучаться испанскому. Кроме того, русским я много занимался в университете, когда там учился. Я – искусствовед, специализируюсь на живописи, преимущественно русской. Впрочем, моя специальность – самая во мне несущественная вещь. Если пожелаешь, я тебе как-нибудь расскажу о себе подробней. И ты мне расскажешь о себе. Если мы родственники, то должны знать друг о друге как можно больше.

Лобанов кивнул головой. Скорей всего он пожелает. Он чувствовал, что Иннокентий ему нравится все больше. Все, что он говорил, жесты, которыми сопровождал свои слова, были наполнены каким-то трудно уловимым шармом. Это, наверное, и есть тот самый настоящий врожденный аристократизм, подумал Лобанов.

Иннокентий замолчал, он явно выискивал кого-то глазами. Вдруг лицо его изменилось, приняло какое-то странное выражение. Он наклонился к Лобанову.

– Сейчас я тебя кое с кем познакомлю, и тебе сразу станет здесь интересно. Извини, я тебя на минутку оставлю.

Иннокентий быстрыми шагами направился в центр зала. Он подошел к одетой в черное строгое платье молодой женщине, что-то ей сказал и при этом взглянул на Лобанова. Та тоже посмотрела в его сторону и кивнула своей с тщательно уложенной прической головой.

Лобанов почувствовал волнение, так как уже приметил эту женщину, она чем-то неуловимо выделялась среди остальных дам.

Он внимательно смотрел на приближающуюся к нему женщину. На вид ей было не больше двадцати пяти, она была высокого роста, стройная, хотя на его вкус чуть-чуть худощава. Тонкое лицо назвать очень красивым – значит, было допустить некоторое преувеличение, но оно было очень приятным и запоминающим с первого взгляда. Но самым впечатляющим было то, что это было типичное лицо аристократки – такого удивительного выражения, которое не поддавалась описанию словами, он не встречал на лицах других мужчин и женщин.

– Разреши тебе представить моего родственника и я, надеюсь с этого дня и друга, его сиятельство князя Лобанова-Тверскому Александра Сергеевича, – торжественно произнес Иннокентий. При этом он весьма уверенно держал молодую женщину за локоть. – Это баронесса Наталия фон Мекк, хотя мы все ее называем просто Натали. Может быть, со временем она так разрешит называть ее и тебе. А это большая честь.

– Никогда не относитесь к его словам всерьез. Буду только рада, если вы станете меня так называть, – улыбнулась баронесса.

– Кстати, ты, наверное, помнишь, она наша соседка, – произнес Иннокентий.

– Какая соседка? – не понял Лобанов.

– Их имение располагалось недалеко от нашего, всего в каких-то десяти километрах. А наш род дружил с их родом. Мы даже приходимся друг друга дальними родственниками.

– Насколько я знаю очень дальними, – уточнили Натали.

– Все равно родственниками, – упрямо повторил Иннокентий.

. – Могу я вас спросить: чем вы занимаетесь, князь?

Лобанов почувствовал смущение. На этот вопрос князю не так-то легко ответить. После того, как фактически лопнул его бизнес, трудно сказать, чем он занимается. Но ряд ли стоит посвящать в свои неприятности эту даму.

– Я – бизнесмен, – коротко и неопределенно ответил он.