Уильям Коллинз - Две судьбы

Я повернул в сторону, чтобы обойти вокруг часовни. Сделав несколько шагов по неровной почве, я очутился вблизи источника и большого камня, или скалы, у подножия которого вода струилась блестящей лентой при лунном сиянии.

Она была там.

Я узнал ее фигуру, когда она стояла, прислонившись к скале, скрестив руки и погруженная в задумчивость. Я узнал ее лицо, когда она быстро подняла голову, испуганная звуком моих шагов, гулких среди глубокой ночной тишины.

Она ли это, или только ее призрак? Я ждал.., глядя на нее молча.

Она заговорила. Голос ее не имел того таинственного звука, который раздавался в беседке… Это был тот же голос, который я слышал на мосту, когда мы встретились в первый раз в смутном полусвете вечерних сумерек.

— Кто вы? Что вам надо?

Слова эти едва сорвались с ее губ, как она узнала меня.

— Вы здесь! — продолжала она, сделав шаг вперед в порыве неудержимого изумления. — Что это значит?

— Вы мне назначили здесь свидание, — ответил я.

Она отступила назад и прислонилась к скале. Лучи месяца ударяли ей прямо в лицо. Она глядела на меня во все глаза, в них отражались страх и вместе изумление.

— Я не понимаю вас, — сказала она, — мы не виделись после встречи на мосту.

— Извините, я видел вас или ваш призрак, — возразил я. — Я слышал, как вы говорили. Я видел, как вы писали.

Она посмотрела на меня со странным выражением негодования и любопытства.

— Что я говорила? — спросила она. — Что я писала?

— Вы, сказали: «Помни меня! Приди ко мне». Вы написали: «Когда полный месяц взойдет над источником Святого Антония».

— Где? — вскричала она. — Где я сделала это?

— В беседке возле водопада, — ответил я. — Знакомо вам это место?

Голова ее опустилась на грудь. Тихий крик ужаса сорвался с губ. Рука, на которую она опиралась, соскользнула бессильно. Я бросился к ней в страхе, чтобы она сама не упала на камни.

Она вдруг собралась с силами.

— Не трогайте меня! — воскликнула она. — Отойдите, сэр! Вы пугаете меня!

Я старался успокоить ее.

— Отчего я пугаю вас? Ведь вы знаете, кто я. Можете ли вы сомневаться в моем участии после того, как я стал виновником спасения вашей жизни?

Ее холодность исчезла мгновенно. Она подошла ко мне без малейшего колебания и взяла меня за руку.

— Мне надо благодарить вас, — сказала она, — и я благодарю. Я не так неблагодарна, как кажусь. Я не дурная женщина, сэр.., я обезумела от горя, когда хотела утонуть. Не подозревайте меня! Не презирайте меня!

Она остановилась.., я увидел слезы на ее щеках. С внезапным презрением к себе она быстро отерла их. Ее обращение и тон вдруг изменились опять. Холодность вернулась. Она посмотрела на меня подозрительно и с вызовом в глазах.

— Знайте одно! — сказала она громко и резко. — Вам снилось, когда вы воображали, что видели меня, вы никогда не слышали меня. Разве могла я сказать человеку незнакомому такие дружеские слова? Все одна ваша фантазия.., и вы хотите напугать меня, говоря, как будто это действительно было.

Опять в ней произошла перемена, глаза ее приняли нежное и грустное выражение, которое придавало им неодолимое очарование. Она плотнее закуталась в плащ, вздрогнув, как будто почувствовала ночной холод.

— Что со мной? — прошептала она про себя, однако, я услышал. — Отчего я верю этому человеку во сне? Отчего я стыжусь моего доверия наяву?

Ее странное восклицание ободрило меня. Я рискнул, сказать ей, что подслушал ее последние слова.

— Если вы верите мне во сне, то оказываете только справедливость. Будьте справедливы ко мне и теперь, окажите доверие. Вы одни.., в горе.., вам нужна помощь друга. Я жду, чтобы вы дали мне возможность помочь вам.

Она колебалась. Я попробовал взять ее руку. Странное создание отдернуло ее, вскрикнув от испуга, по-видимому, она страшно боялась, чтобы я прикоснулся к ней.

— Дайте мне время подумать, — сказала она. — Вы не знаете, что я все должна принимать в соображение. Дайте мне сроку до завтра и позвольте написать вам. Вы живете в Эдинбурге?

Я нашел, что мне благоразумнее будет довольствоваться, по крайней мере, наружно, этой уступкой. Я вынул свою визитную карточку и написал на ней карандашом адрес той гостиницы, где я остановился. Она прочла мою карточку при лунном свете, когда взяла ее в руки.

— Джордж, — повторила она про себя, украдкой взглянув мне в лицо в то время, как произносила мое имя, — Джордж Джермены Я никогда не слышала фамилии Джермены Но имя Джордж напоминает мне доброе старое время.