Ник Картер - Адская женщина

– Приезжай немедленно в "Мамонтову" гостиницу.

– Сейчас приеду. Разве что случилось?

– Мой приятель Альварий Файрфильд сегодня ночью убит в своей комнате.

– Боже праведный!

– Случайно я находился здесь, когда лакей покойного обнаружил убийство; кроме него и меня да теперь и тебя, никто пока еще ничего не знает об этом убийстве. Мне было бы очень приятно, если бы ты приехал, прежде чем дело получит огласку.

– Через полчаса буду.

– Ладно. До свиданья.

Ник Картер, повесив трубку, подошел к двери спальной, запер ее и обратился к сидевшему в библиотечной комнате лакею:

– Вы должны взять себя в руки, Фергюсон. Пусть плачут женщины, а мы с вами должны теперь действовать энергично. Я убежден, что Файрфильд был бы очень недоволен, если бы увидел, как вы себя ведете.

– Охотно верю. Но ведь это так ужасно.

– Лучше отвечайте на мои вопросы: в котором часу Файрфильд вернулся домой?

– Ровно в половине третьего. Войдя в комнату, он взглянул на часы и выразил изумление по поводу того, что уже так поздно?

– Он еще долго не ложился?

– Не думаю. Он казался очень утомленным и приказал мне лечь спать, так как я долго дожидался его.

– А вы где спите?

– В маленькой каморке, расположенной как раз напротив спальни покойного.

– Где находился Файрфильд, когда вы расстались с ним?

– Здесь в библиотечной комнате. Он сидел на том же стуле, на котором теперь сидите вы.

– И что он делал?

– Он пристально смотрел на картину, которой теперь уже нет в рамке. Когда вы давеча спросили меня, куда девалась картина, я вспомнил, что мой бедный барин как-то странно смотрел на нее. Быть может, он в ту минуту решил вырезать ее из рамы.

– Может быть, он не сам сделал это, – возразил Ник Картер, – ведь ее мог вынуть и убийца. Но это не важно. Значит, после возвращения Файрфильда вы отправились в свою каморку. И что же вы, тотчас и заснули?

– Я спал непробудным сном всю ночь. Господи, как подумаю, что я спокойно спал в то время, как...

– Оставим это, Фергюсон. Постарайтесь-ка вспомнить, не слышали ли вы какой-нибудь шум ночью? Нет, не слышали? А что вы делали сегодня утром, когда встали?

– Я убирал комнаты, как всегда по утрам. Но я ничего необыкновенного не заметил. Правда, в спальню я не входил.

– Конечно. А теперь повторите мне слово в слово то, что вам сказал Файрфильд, когда пришел домой. Опишите мне, как можно подробнее, выражение его лица, его поведение, словом, расскажите мне решительно все.

– Что же я вам скажу, мистер Картер? – ответил лакей, пожимая плечами, – он был такой, как всегда, разве только немного навеселе, хотя и это, пожалуй, неверно. Ведь он, слава богу, быть здоров выпить. Всегда, когда он одевался особенно тщательно, как вчера, он собирался на какое-нибудь торжество, на парадный обед или что-нибудь в этом роде, и после этого всегда возвращался немного навеселе.

– Не знаете ли вы, куда именно он ушел вчера вечером?

– Понятия не имею.

– Не было ли у него за последнее время посторонних посетителей?

– Нет.

– Быть может, он получил какое-нибудь неприятное письмо?

– Ничего такого я не заметил.

– Помните ли вы картину, которая висела в той раме?

– Как не помнить. Я часто разглядывал эту красивую женскую головку.

– Кого эта картина изображала?

– Откуда я знаю? – ответил Фергюсон и пожал плечами.

– Но если бы вам пришлось встретиться с оригиналом, то вы сейчас узнали бы его?

– Само собою, разумеется, – уверял лакей.

– Не заходила ли к Файрфильду недавно дама?

Лакей покачал головой в знак отрицания.

– Вы кажется сказали, – продолжал Ник Картер, – что Файрфильд сегодня утром с каким-то особенным выражением смотрел на ту картину?

– Да. Можно было подумать, что он подсмеивается.

– Это для меня, к сожалению, никакого значения не имеет. Впрочем, скажите-ка, Фергюсон: каким образом запирается дверь из передней квартиры в коридор?

– Просто на ключ. Мы оба, мистер Файрфильд и я, имеем по одному такому ключу. Обыкновенно господин сам открывал эту дверь и звонил лишь тогда, когда почему-либо ключа при нем не было.

Ник Картер встал, направился в спальню, собрал всю разбросанную на полу одежду и обыскал все карманы.

Он положил на стол в библиотечной комнате все, что нашел в карманах: три банковых билета по пять долларов, пятнадцать долларов золотом, восемьдесят пять центов мелочью, серебряный перочинный нож, спичечницу, портсигар, завернутую в папиросную бумагу бриллиантовую булавку, золотой карандаш и скомканный лист газетной бумаги с объявлениями.