Найо Марш - Обманчивый блеск мишуры

— Да, — сказал Аллен. — Вполне возможно. Это понятная и простительная слабость. У каждого из нас есть свой пунктик, верно?

— Это не пунктик! — взорвался мистер Смит и кинул на Аллена пронзительный, словно всевидящий, взгляд. — Это жизнь! Настоящая. Говорят, Георг Пятый озолотил Джимми Томаса. А почему? Да потому, что он был и оставался Джимми Томасом и ни у кого не просил за это прощения! Забудься он до такой степени, что заговорил бы без жаргона, о нем моментально бы забыли. Факт!

Мистер Смит поднялся с кресла и широко зевнул.

— Ладно, если вы закончили выжимать меня, то я, пожалуй, пойду. Я собирался утром вернуться в Лондон, но если эта погода продержится, придётся менять планы. Пока работает телефон, я тоже не останусь без дела.

Уже поставив ногу на ступеньку лестницы, он бросил Аллену через плечо:

— Не тратьте зря на меня силы. Никуда я не денусь. Идёт?

— Вы когда-нибудь служили в полиции, мистер Смит?

— Я? Коп?! Увольте! — закудахтал мистер Смит и быстро поднялся по лестнице.

Оставшись один, Аллен постоял несколько минут, глядя на умирающий огонь и прислушиваясь к ночным звукам большого дома. Наружные двери были заперты и задвинуты на засов, шторы задёрнуты. Буря давала о себе знать только глухими вздохами, отдалённым постукиванием и поскрипыванием ставней и невнятным бормотанием в каминных трубах. Слышались характерные потрескивания старого дерева, что-то охнуло в центральной отопительной системе и стихло.

Аллен привык к работе в неурочные часы, неожиданным переменам планов, недосыпу, но после того, как он сегодня утром ступил на берег Англии, все это свалилось на него в совершенно неумеренных дозах. Трой, наверное, уже спит.

Внезапно его внимание привлекло какое-то изменение в тихих звуках дома. К ним добавилось…, что? Шаги по галерее? Аллен прислушался. Ничего. Галерея тонула во тьме, однако Аллен припомнил, что у обеих лестниц внизу есть выключатели для ламп. Он двинулся по направлению к торшеру, который находился прямо под галереей у правой лестницы, постоял, прикидывая, где именно его можно включить, и протянул левую руку.

Неожиданный удар может вызвать сдвиг во времени. На какую-то долю секунды Аллен как будто снова стал шестнадцатилетним юношей, которому врезали по правому плечу крикетной битой — это вышел из себя его брат Джордж. Ощущение было удивительно знакомым, хотя шок от этого не уменьшился.

Схватившись правой рукой за ушибленное плечо, Аллен посмотрел себе под ноги. На полу валялись куски бледно-зеленого фарфора.

Онемевшую в первый момент руку пронзила дикая боль. “Господи, только бы не перелом! — в отчаянии подумал Аллен. — Это было бы уж слишком!” С некоторым усилием ему удалось шевельнуть пальцами, а немного погодя даже слегка согнуть левую руку в локте. Внимательно приглядевшись к осколкам у своих ног, он узнал остатки зеленой вазы, которая стояла на галерее на маленьком столике: большая и, разумеется, исключительно ценная ваза. Билл-Тосмен будет не в восторге.

Рука пульсировала от боли, но терпеть было можно. Аллен осторожно завёл её за борт пиджака. На время сойдёт.

Он подошёл к лестнице. Что-то метнулось по ступенькам, проскочило мимо него и скрылось в тени под галереей. Послышалось громкое кошачье мяуканье, царапанье и глухой стук. Аллен вспомнил, что под галереей есть скрытая зеленой занавеской дверь.

Секундой позже откуда-то сверху донёсся женский визг. Аллен включил свет на галерее и побежал вверх по лестнице. Рука отзывалась на каждый шаг. По коридору вихрем пронеслась Крессида и врезалась в него на полном ходу, схватившись при этом за больное плечо. Аллен взвыл от боли.

— Нет! — вопила Крессида. — Я не вынесу! Ненавижу! Нет, нет, нет!

— Успокойтесь, Бога ради! Что случилось? Возьмите себя в руки!

— Кошки!!! Они нарочно это делают! Они хотят выжить меня!

Аллен удерживал Крессиду правой рукой, чувствуя, как она дрожит. А она не только дрожала, но ещё рыдала, хохотала и отчаянно цеплялась за него:

— На кровати! — последовали дальнейшие невнятные жалобы. — Она была на моей кровати. Я проснулась и дотронулась до неё. Лицом! Они знают! Они ненавидят меня! Помогите!

Мучительным усилием Аллену наконец удалось с помощью обеих рук оторвать от себя Крессиду. В голове мелькнуло: “Слава Богу! Кости явно целы, иначе мне бы этого не сделать”.

— Спокойнее, — произнёс он вслух. — Все в порядке. Её уже нет. Она убежала. Перестаньте, пожалуйста. Нет! Не надо, — поспешно добавил он, парируя судорожную попытку Крессиды снова вцепиться в него. — Некогда, да и больно. Извините, но вам лучше посидеть на ступеньке и прийти в себя. Вот так. Правильно. Туг и оставайтесь.