Найо Марш - Увертюра к смерти

— В чайнике?

— Я объясню через минуту. Они достигли вершины холма, и за пеленой дождя неясно замерцали огни города.

— Обвинение в основном будет опираться на этот последний пункт. Единственный момент, когда на сцене никого не было, после того как актёры собрались вечером, — когда они столпились вокруг телефона, пытаясь дозвониться до миссис Росс и доктора Темплетта. Только мисс Прентайс среди них не было. Она появилась на минуту, увидела эсквайра в кальсонах, стремительно бросилась на сцену и проделала свой трюк с предохранителем. Наше доказательство действительно опирается на это. Мы можем проверять и перепроверять действия каждого из них с половины седьмого и дальше. Ректор сидел на сцене и может поклясться, что никто не прикасался к роялю с этой стороны, Глэдис Райт и её помощники были в зале и могут поклясться, что и с этой стороны никто не дотрагивался до рояля. Единственный шанс снять кольт с предохранителя — когда все были около телефона, а мисс П. там не было. Она единственный человек, кто мог сделать это!

— О, Боже! — сказал Найджел. — Какое она, должно быть, хладнокровное создание! Какие нервы!

— У неё в душе произошёл надлом после убийства, — сказал Аллен. — Я думаю, она обнаружила, что была не такой твёрдой, как ожидала, поэтому позволила своей истерии развиться до некоего подобия безумия. Её нервы не выдержали шока от смерти её дорогой подруги. Теперь она изо всех сил будет изображать из себя сумасшедшую. Интересно, когда она впервые начала бояться меня? Когда я положил её напальчник к себе в карман или при первом упоминании о луке?

— Лук! — прокричал Найджел. — Когда же, черт побери, в игру вступает лук?

— Джорджи Биггинс положил лук в чайник. Мы нашли его в картонной коробке в углу комнаты отдыха. На нем была розоватая пудра. На столе в уборной мисс П. была розоватая пудра. От неё пахло луком. Все уборные были заперты, когда Джорджи Биггинс был в ратуше, поэтому он не опускал лук в пудру мисс П. По моей теории, мисс П. нашла лук в чайнике, который ей нужно было использовать, отнесла его в свою уборную и положила на стол, прямо на рассыпанную пудру. На внутренней стороне чайника есть её отпечатки, а на внешней — отпечатки Джорджи.

— Но что она хотела сделать с луком? Она же не собиралась готовить тушёное мясо по-ирландски?

— Разве вы не слышали, что она славилась тем, что никогда не плакала, до субботнего вечера, когда потоки слез были вызваны всего лишь болью и разочарованием из-за того, что она не могла играть на рояле. Она хорошенько понюхала лук, открыла дверь своей комнаты, стала качаться вперёд-назад, стонать и рыдать — до тех пор, пока доктор Темплетт не услышал её и не повёл себя точно так, как она рассчитывала. Позднее она зашвырнула лук в хлам, скопившийся в комнате отдыха. Ей следовало вернуть его обратно в чайник.

— Я сомневаюсь в отношении лука.

— Сомнения в сторону, дружище. Если бы это было не так, почему бы ей не признаться в том, что она видела луковицу? Там её пудра и её отпечатки пальцев. Больше никто не извлекал луковицу из чайника. Но это не имеет значения. Это только ещё одна подкрепляющая деталь.

— Все это немного походит на дурной детектив.

— Это отвратительная история. Я ненавижу это дело. Она ужасная женщина, ни одной благородной мысли нет в её голове. Но не в этом дело. Если бы Джорджи Биггинс не установил свою ловушку, она бы до конца своих дней прожила, обожая ректора, ненавидя мисс К., плетя интриги, царапаясь. Все будут говорить всякий вздор о психиатрии. Этот старый, безрассудный Джернигэм, который на самом деле очень милый старик, и его сын, который вовсе не глуп и не безрассуден, познают муки ада. Ректор будет обвинять сам себя. Но, видит Бог, здесь нет его вины. Темплетт будет на волоске от профессионального позора, но он вылечится от миссис Росс.

— А что миссис Росс?

— В крайнем случае, она запишет себе поражение в долине Пен Куко. Теперь нет надежды шантажировать старого Джернигэма чем бы то ни было. Мы поймаем Розен рано или поздно, с Божьей помощью, и это будет для нас не самая приятная работёнка. Она скорее увидела бы Темплетта на скамье подсудимых, чем пожертвовала бы своей ресничкой для его оправдания, но, однако, я думаю, Темплетт все ещё очень её привлекает. Как только она узнала, что мы считаем его невиновным, она стала делать все, чтобы его вернуть. Вот так.

Найджел остановился около полицейского участка.

— Могу я войти вместе с вами? — спросил он.