Морис Леблан - Необычайные приключения Арсена Люпена

Люпен сделал пируэт, отворил дверь и исчез, прежде чем Ганимар успел на что-либо решиться. Он вскочил и бросился следом, но тотчас же убедился, что ручка двери не поворачивается, по-видимому, замок был снабжен каким-то механизмом, которого инспектор не знал. Выломать замок ему удалось минут через десять, столько же ушло на замок в прихожей. Когда Ганимар оказался внизу, догнать Арсена Люпена никакой надежды не оставалось.

Впрочем, он об этом и не помышлял. Люпен внушал ему странное и сложное чувство: туда входили и страх, и злоба, и невольное восхищение, и даже смутное предчувствие, что, несмотря на все свои усилия, несмотря на самое настойчивое стремление, с таким противником ему не сравняться. Он преследовал его по долгу службы и из самолюбия, но постоянно боялся, что этот опасный мистификатор оставит его в дураках и отдаст на осмеяние публики, всегда готовой потешиться над его злоключениями.

Вот и история с красным шарфом казалась ему весьма подозрительной. Во многих смыслах интересной, это бесспорно, но очень уж невероятной! Да и логичные на первый взгляд объяснения Люпена не выдерживали строгой критики.

— Нет, — проворчал Ганимар, — какая ерунда, куча ни на чем не основанных гипотез и предположений. Это не для меня.

Добравшись до набережной Орфевр, 36, он окончательно решил вычеркнуть это происшествие из памяти.

Когда он поднялся в помещение уголовной полиции, его остановил приятель:

— Шефа видел?

— Нет.

— Ты ему срочно нужен.

— Что еще?

— Отправляйся к нему.

— Куда?

— На Бернскую улицу, там ночью произошло убийство.

— А кто жертва?

— Толком не знаю… Кажется, певичка из кабаре.

— Вот черт! — только и пробормотал Ганимар.

Выйдя через двадцать минут из метро, он направился к Бернской улице.

Убитая, известная в театральном мире под кличкой Женни Сапфир, занимала скромную квартирку на третьем этаже. Следуя за полицейским, инспектор прошел две комнаты и очутился в спальне, где уже находились чиновники прокуратуры, которым было поручено следствие, начальник уголовной полиции г-н Дюдуи и судебный врач.

Оглядев спальню, Ганимар вздрогнул. На диване лежал труп молодой женщины, сжимавшей в руках обрывок красного шелка. В глубоком вырезе блузки виднелись две раны с запекшейся кровью. На искаженном, почерневшем лице застыло выражение безумного ужаса.

— Мои первые выводы вполне определенны, — сказал врач, закончив осмотр тела. — Жертву сперва дважды ударили кинжалом, а потом задушили. Явно видны признаки смерти от удушья.

«Вот черт!» — снова подумал Ганимар, вспомнив нарисованную Люпеном картину убийства.

— Но ведь на шее нет кровоподтеков, — возразил следователь.

— Задушить могли ее же шарфом, — заявил врач. — Видите, как она, защищаясь, обеими руками вцепилась в его конец.

— Но почему же остался лишь этот обрывок? — спросил следователь. — Где другая его половина?

— Вероятно, она была измазана кровью, и убийца унес ее с собой. Вот тут отчетливо видно, что шарф торопливо разрезали ножницами.

— Вот черт! — в третий раз процедил сквозь зубы Ганимар. — Эта скотина Люпен словно все видел, хотя здесь и не был!

— А мотив преступления? — задал еще один вопрос следователь. — Замки на мебели выломаны, содержимое шкафов вверх дном. Вы успели что-нибудь выяснить, господин Дюдуи?

— Я допросил прислугу и могу сделать следующие предположения, — ответил начальник уголовной полиции. — Убитая, которая славилась не столько своими вокальными талантами, сколько красотой, два года назад побывала в России, откуда привезла великолепный сапфир — судя по всему, подарок какого-то придворного. Женни Сапфир, как ее стали после этого называть, весьма гордилась подарком, однако из осторожности не носила его. Нельзя ли предположить, что сапфир и явился причиной преступления?

— А горничная знает, где убитая хранила камень?

— Нет, этого не знает никто. Беспорядок в спальне дает основания думать, что этого не знал и убийца.

— Горничную мы допросим сами, — объявил следователь.

— У вас какой-то чудной вид, Ганимар. — Отведя инспектора в сторонку, г-н Дюдуи спросил: — В чем дело? У вас есть подозрения?

— Никаких, шеф.

— Тем хуже. Нам нужен громкий успех. Таких преступлений совершено уже несколько, а преступника мы так и не нашли. На этот раз мы обязаны его отыскать, и как можно скорее.

— Трудное дело, шеф.

— Нужно. Послушайте-ка, Ганимар. По словам горничной, Женни Сапфир вела жизнь довольно размеренную и весь последний месяц, возвратившись из театра, то есть около половины десятого, принимала у себя некоего человека, который оставался примерно до полуночи. «Это светский человек, — утверждала Женни, — он хочет на мне жениться». Так вот, этот светский человек принимал все меры к тому, чтобы его не запомнили в лицо: проходя мимо привратницкой, поднимал воротник и надвигал шляпу на глаза. А Женни Сапфир до его прихода отсылала горничную. Этот тип нам и нужен.