Росс Макдональд - Берег варваров

Она интересовала меня, но я не представлял для нее никакого интереса. Она даже не подняла глаза, когда мы проходили мимо.

Я привел Уолла к своей автомашине.

- Вы, пожалуй, пригнитесь, когда подъедем к воротам. Тони может выстрелить в упор.

- Неужели?

- Может. Некоторые из этих старых вояк вспыхивают как порох, особенно если подзадорить их.

- Я не хотел с ним связываться. Я поступил не совсем красиво.

- Во всяком случае, неумно. Сегодня с утра вас дважды чуть не застрелили. Бассет был так перепуган, что вполне мог это сделать, и Тони здорово вспылил. Не знаю, как там у вас в Канаде, но в здешних местах нельзя особенно задираться. У многих вроде бы безобидных людишек в ящичках хранятся пистолеты.

Он еще ниже опустил голову.

- Виноват.

Он больше, чем прежде, походил на подростка, умственное развитие которого отстало от его физического роста. Несмотря на все это, он мне все-таки нравился. У него были хорошие задатки, которые могут получить дальнейшее развитие, если его жизнь не будет прервана.

- Не извиняйтесь передо мной. Спасенная вами жизнь может оказаться вашей собственной.

- Но я действительно сожалею о случившемся. Навязчивая мысль о том, что Эстер снюхалась с этим старым слюнтяем… Думаю, что я потерял голову.

- Найдите ее опять. И ради Бога, забудьте о Бассете. Вряд ли он может претендовать на роль бобра.

- Он давал ей деньги. Он признался в этом.

- То-то и оно, что он это признал. Возможно, сейчас кто-то другой оплачивает ее счета.

Негромким, ворчливым голосом он сказал:

- Кто бы это ни был, я убью его.

- Нет, вы этого не сделаете.

Он сидел, упрямо надувшись, когда мы подъезжали к воротам. Ворота были открыты. Тони, стоявший у входа в сторожку, приветливо помахал мне и удивился, увидев Уолла.

- Остановитесь, - сказал Джордж. - Я хочу перед ним извиниться.

- Не надо. Оставайтесь в машине.

Я повернул налево, на прибрежную автостраду. Она вилась по контуру отвесного, обрывистого берега коричневого цвета, затем постепенно спускалась к морю. Начался район прибрежных коттеджей, домики мелькали как бесконечная цепь ветхих грузовых вагонов.

- Знаю, что кажусь вам ужасным человеком, - выпалил Джордж. - Обычно я не бываю таким, не хожу вокруг, играя мышцами и угрожая людям.

- Вот это - хорошо.

- Это действительно так, - продолжал он. - У меня просто, видите ли, плохо сложился год. - Он рассказал мне об этом плохом годе. Началось все это на Канадской национальной выставке, в августе минувшего года. Он работал спортивным обозревателем в газете "Торонто Стар" и получил задание осветить выступления группы художественного плавания. Эстер выступала с отдельным номером в прыжках с вышки. Он никогда не придавал большого значения прыжкам в воду - он был помешан на бейсболе. Но в Эстер было что-то особенное, ее окружал блеск, какое-то свечение. Он поехал повидаться с ней в свое свободное время и после выступлений пригласил ее погулять.

Во время третьего выступления она слишком рано закончила два с половиной оборота, плашмя ударилась о воду, и ее вытащили из воды без сознания. Ее увезли раньше, чем он успел добраться до нее. Во время следующего представления она не выступала. В конце концов он отыскал ее в гостинице на нижней улице Ионде. У нее болели глаза, полопались кровеносные сосуды. Она сказала, что покончила с прыжками в воду, и разрыдалась у него на плече. Он не знал, как успокоить ее.

Это была его первая связь с женщиной, если не считать два случая в Монреале. В первую же ночь он предложил ей выйти за него замуж. Утром она согласилась. Через три дня они поженились.

Возможно, он не был в достаточной степени откровенен с Эстер. По тому, как он расходовал деньги, она могла предположить, что у него их было много. Возможно, ему хотелось создать впечатление, что он - важная персона в журналистских кругах Торонто, чего на самом деле не было. Он был в этом деле новичком, всего год назад закончившим колледж и получавшим пятьдесят пять долларов в неделю.

Эстер было нелегко приспособиться к жизни в двухкомнатной квартире на проспекте Спадина. Одна из проблем заключалась в болезни ее глаз, сосуды долго не могли восстановиться. Неделями она не выходила из квартиры, перестала причесываться, пользоваться косметикой и даже умываться. Она отказывалась готовить ему пищу. Говорила, что подурнела, потеряла работу и все остальное, из-за чего стоило жить.

- Мне не забыть прошлой зимы, - сказал Джордж Уолл.