Эллери Квин: Последний удар

— В самом деле? — весело осведомился старик.

— Открытие произошло случайно — поздно вечером 5 января. Я поднялся в свою комнату, захватив подарочный экземпляр сборника стихотворений Джона. Открыв его на титульном листе, я увидел ключ, который отпер дверь. А за дверью находился ответ.

— Что же это за ответ?

— Ал-фа-вит.

— Алфавит. — Старик почти любовно произнес эти три слога. — Звучит основательно!

— Вот именно, мистер Крейг! — подхватил Эллери. — Ибо алфавит, завещанный нам древними финикийцами, вначале представлял собой коллекцию изображений знакомых предметов, служивших основой для жизни примитивных народов, — пищи, крова, средства передвижения, частей человеческого тела и тому подобного. Подумав об алфавите, я сразу понял, что именно его означала коллекция хорошо знакомых предметов в подарочных посылках. К дьяволу числа! Для нас алфавит состоит из двадцати шести букв, но в 1300–1000 годах до Рождества Христова, когда финикийский алфавит находился в процессе формирования, он состоял из двадцати двух «картинок», двадцать из которых дошли до нас, а остальные шесть происходят из других источников.

Действительно ли меня поддразнивали финикийским алфавитом? Все указывало на это. Вол, точнее, воловья голова, дошедшая до нас в перевернутом виде, была предметом пищи, выбранным финикийцами для первой буквы своего алфавита: «алеф» или «А». Вторым подарком был дом, а дом — «бет» или «В» — служил второй «картинкой» в финикийском алфавите. Третьим подарком был верблюд, а финикийский верблюд — «гимель» или «гамель» — стал нашей буквой «С» [112] Camel — верблюд (англ.). . «D» происходит от двери, «Е» — от окна, «F» — от крюка или гвоздя. Буквы «G» не существовало до третьего века до Рождества Христова — этот звук передавала буква «С». Наша «Н» произошла от финикийского «хет», обозначающего забор, а именно частокол получил Джон после гвоздя или крюка. «I» — рука; «J», являющееся римской пролонгацией «I», превращающей ее из гласной в согласную, стала отдельной буквой только в шестнадцатом веке, поэтому Джон не получил соответствующего ей предмета; «К» — ладонь; «L» — кнут; «М» — вода; «N» — рыба; «О» — глаз; «Р» — рот; «Q» — обезьяна; «R» — голова; «S» — зуб; «Т» — знак креста; «U», «V» и «W» появились позднее; «X» — столб; «Y» мы унаследовали от греков; наконец, «Z» имеет мрачный смысл, происходя от «зайин», обозначающего кинжал, «последний удар» которым оборвал жизнь близнеца Джона. Двадцать предметов, точно совпадающих с двадцатью основными источниками финикийского алфавита.

— И что это для вас означало? — с интересом спросил старик.

— Очевидно, ум, замысливший этот зловещий план, обладал знаниями алфавитных истоков. Другие события указывали, что дарителем был один из присутствовавших в доме. Кто же были эти люди? Поэт-дилетант, дизайнер драгоценностей и тканей, любительница оккультизма, протестантский священник, юрист, врач, актриса, музыкант, юная студентка, а также книгоиздатель и типограф. Миссис Дженсен, Мейбл и Фелтона я считал слишком абсурдными кандидатами для серьезного рассмотрения.

Мне сразу стало ясно, что выбор лежит между мистером Фрименом и вами. В действительности это даже не являлось выбором. Издатель связан с языком в редакторском и коммерческом смысле, а типограф связан с ним технически. Вы были не просто типографом, но и книжным дизайнером, мастером высокого класса, который должен обладать обширными техническими знаниями в области полиграфического искусства. Я не сомневался, что финикийский алфавит в основе серии подарков указывает на вас, мистер Крейг, как на их отправителя, планировавшего убийство Джона.

— Понятно, — задумчиво промолвил старик. — Но вы этому не верили.

— Нет, так как был столь же уверен, что ни один человек не стал бы изобретать серию таких изощренных улик с единственной целью указать на себя как на злодея в пьесе. Поэтому я решил не выдавать вас полиции, Джону и вашим гостям, мистер Крейг. Если вы были оклеветаны, я не собирался подыгрывать клеветнику.

Вопрос, который беспокоил меня той январской ночью 1930 года и продолжал беспокоить более двадцати семи лет, состоит в том, кто оклеветал вас, мистер Крейг.

Старик прищурился, глядя на Эллери сквозь табачный дым.

— И теперь вы это знаете, а?

Эллери кивнул:

— Теперь знаю.