Эллери Квин - Застекленная деревня

— Право, не знаю. — Джонни пожал плечами. — Достаточно быстрым.

— Можно предположить, что он шел примерно так же быстро, как вы и судья?

— Протестую! — заворчал Энди Уэбстер.

— Протест принят, — сказал судья Шинн.

— Вы согласны, мистер Шинн, — продолжал Феррис Эдамс, — что если вам с судьей понадобилось двадцать две минуты ходьбы от места встречи с Ковальчиком на дороге до дома тетушки Эдамс, то Ковальчик преодолел расстояние от дома миссис Эдамс до места встречи за такое же время…

— Протестую!

— …и, следовательно, Ковальчик должен был покинуть дом в два тринадцать, то есть примерно во время убийства?

— Протестую! Ваша честь, я настаиваю, чтобы эти вопросы и ответы были вычеркнуты!

— Думаю, мы их оставим, судья Уэбстер, — отозвался судья Шинн.

Ашер Пиг ожесточенно потер уши, потом снова стал быстро писать в блокноте.

Феррис Эдамс напомнил о «подозрительных действиях» Ковальчика при виде двух мужчин под дождем («Да, сэр, он пустился бегом»). Энди Уэбстер при перекрестном допросе установил, что Джонни и судья несли ружья, давая понять, что посторонний, встретив на пустынной дороге двух вооруженных людей, мог испугаться и побежать, но не стал развивать эту тему.

Джонни вернулся на свое место среди присяжных, а Пиг вставил в свои записи еще несколько восклицательных знаков, так как обвинитель занял место свидетеля, передав свои обязанности судье!

Феррис Эдамс сообщил о том, как прибыл в дом миссис Эдамс в субботу в половине четвертого, как замечание о бродяге заставило его вспомнить человека, которого он видел несколько минут назад идущим под дождем по дороге в сторону Кадбери, как Берни Хэкетт уполномочил его и обоих Шиннов преследовать бродягу и о дальнейших событиях, включая «злонамеренный поступок» обвиняемого, столкнувшего в трясину его, Эдамса, автомобиль с целью затруднить преследование, — судя по тону Эдамса, этот эпизод все еще не давал ему покоя.

— Мистер Эдамс, — начал перекрестный допрос Эндрю Уэбстер, — вы заявили, что ваш визит к Фанни Эдамс во второй половине дня в субботу был вызван ее срочным требованием, чтобы вы приехали. Не сообщите ли вы нам подробности?

— Какое это имеет отношение к делу? — осведомился исполняющий обязанности обвинителя, на мгновение выйдя из роли и вновь став судьей.

— Все, что жертва делала или говорила перед убийством, ваша честь, особенно в терминах срочности, — ответил Энди Уэбстер, — может пролить свет на преступление. Если, например, у миссис Эдамс возникли какие-то неприятности с соседом, и она хотела обсудить их со своим внучатым племянником-адвокатом, то этот факт, безусловно, может оказаться важным.

— Отвечайте на вопрос, мистер Эдамс.

— Не могу, — сказал Феррис Эдамс. — Я не знаю, что ей было нужно. Она ничего мне не сообщила, а когда я прибыл к ней в дом, ее уже не было в живых.

Он добавил, что запер свой офис на Вашингтон-стрит в Кадбери в субботу около без пяти час — его секретарша была в отпуске, а ему было нужно пойти на ленч и повидать некоторых людей. Вернувшись около половины третьего, он нашел под дверью записку от Эмили Берри — жены Питера Берри, присяжного номер девять, — гласящую, что она с детьми в стоматологическом кабинете Эверетта Каплана, куда ему следует позвонить, так как у нее для него сообщение от тетушки Фанни. Он сразу же позвонил к доктору Каплану — Эмили Берри еще была там.

— Миссис Берри сказала, что моя тетя все утро пыталась мне дозвониться, но телефон был занят — я действительно все субботнее утро разговаривал по телефону насчет дела о недвижимости, повлекшее за собой судебный иск. Поэтому тетушка Фанни попросила ее зайти ко мне в офис и передать сообщение. Она прибыла туда около часа — спустя несколько минут после моего ухода на ленч — и, не застав меня, сунула под дверь записку о том, что тетя Фанни просит меня немедленно приехать к ней в Шинн-Корнерс.

Эдамс сказал, что сразу же выехал из Кадбери. Было не позже тридцати пяти минут третьего. Шел сильный дождь, и он потерял некоторое время, когда «дворник» на ветровом стекле заклинило и ему пришлось остановиться, чтобы исправить его. Прибыв в дом тети, он обнаружил там Берни Хэкетта и других, стоящих над мертвым телом Фанни Эдамс.

— И вы не догадываетесь, мистер Эдамс, что ваша тетя имела в виду?

— Нет. Она обычно вызывала меня только по поводу своих контрактов, и я думал, что так было и в тот раз. Мне и в голову не приходило, что это может быть связано с ее убийством, пока вы об этом не упомянули. Я и теперь думаю, что речь шла о контракте или каком-то деловом вопросе. Не вижу причин предполагать иное.