Джон Карр - Мои покойные жёны

Но третья жертва?

Мы можем понять финансовые причины, побудившие мистера Бьюли избавиться от первых двух жен. Однако третья жертва, Андре Купер, принадлежала к иной категории.

У Андре не было никаких денег. Ей было всего двадцать лет, и она работала (можете вообразить!) помощницей хироманта на Оксфорд-стрит. Это была маленькая кокни [1] Кокни — лондонец-простолюдин. (Здесь и далее примеч. пер.) с интеллектом и образованием, которые едва ли могли привлечь мистера Бьюли, но с изрядной долей сексапильности. Мистер Бьюли обнаружил ее в углу станции метро «Бонд-стрит» плачущей, так как она думала, что ее собираются уволить.

— Бедная малышка! — посочувствовал мистер Бьюли.

Он утешал ее, покупал ей одежду (не в больших количествах, так как был бережливым человеком) и возил ее в деревню. Жениться на Андре мистер Бьюли не стал, очевидно считая это чрезмерным. Весной 1933 года он повез ее на север в окруженный лесом коттедж около Скарборо, где история повторилась и девушка исчезла.

Следует упомянуть вновь, что у Андре Купер не было денег. Не существовало никаких очевидных причин для ее убийства. Здесь впервые появился намек на чудовищную патологию, скрывающуюся за этими исчезновениями. А Роджер Бьюли впервые допустил оплошность.

Ибо у Андре был приятель, который забеспокоился и обратился в Скотленд-Ярд.

— Это не похоже на нее! — настаивал он.

Полиция не страдает ни глухотой, ни слепотой. Бюллетень под названием «Газетт» ежедневно доставляют в каждый полицейский участок Соединенного Королевства. Это позволяет всем окружным инспекторам поддерживать более тесную связь друг с другом, чем вы поддерживаете с вашими соседями, а вся местная информация поступает в столичную полицию. Постепенно там начала накапливаться коллекция намеков на определенного человека, именуемого то Роджером Бьюли, то Роджером Боудойном, то Ричардом Баркли, которая отнюдь не являлась приятным чтением.

Однажды летним днем 1934 года наш старый друг старший инспектор Мастерс вошел с упомянутым досье в кабинет заместителя комиссара отдела уголовного розыска.

Массивный и вежливый, как карточный шулер, с седеющими волосами, тщательно зачесанными на лысую макушку, Мастерс положил досье на стол заместителя комиссара.

— Вы вызывали меня, сэр?

Заместитель комиссара, маленький седовласый человечек с кроткой внешностью, кивнул, не вынимая изо рта короткую трубку.

— Насчет Бьюли, сэр?

— Да.

Мастерс покраснел от возбуждения.

— На сей раз, сэр, мы доберемся до этой свиньи!

Заместитель комиссара вынул изо рта трубку и откашлялся.

— Да, но мы не можем его и пальцем тронуть, — отозвался он.

— Не можем тронуть, сэр?

— Пока что нет. Если он убил этих женщин…

— Если! — фыркнул Мастерс.

— …то, что он сделал с телами? Где доказательства смерти?

Последовала пауза, во время которой Мастерс стоял по стойке «смирно», вытянув руки по швам. В кабинете было очень жарко, и лицо шефа казалось Мастерсу напряженным.

Заместитель комиссара придвинул лежащий на столе блокнот.

— «Лавры», Кроуборо, — негромко прочитал он. — «Вид на поле для гольфа», Денем. «Глубокая долина», Скарборо. — Он провел рукой по блокноту. — Во всех этих коттеджах проживал Бьюли. Наши люди месяцами рылись там, Мастерс, но не обнаружили ничего!

— Знаю, сэр. Но…

— Ни пятна крови, ни зубной пломбы, ни какого-либо намека на смерть. Так что это не пойдет. — Заместитель комиссара поднял светлые глаза от блокнота. — Предположим, Бьюли заявит, что эти женщины до сих пор живы и покинули его по собственному желанию?

— Но если они не объявятся…

— Бьюли не обязан доказывать, что они живы. Наша задача доказать, что они мертвы, — если мы в состоянии это сделать.

— Но он женился на них, сэр. Мы можем привлечь его за многоженство.

— И к чему его приговорят? К пяти годам тюрьмы? Или к семи, если судья очень постарается? Нет, Мастерс, для такого джентльмена этого недостаточно.

— Вынужден с вами согласиться, сэр. Однако…

— Где Бьюли сейчас? Вы установили его местонахождение?

Это было подлинной причиной тяжести на душе Мастерса, заставлявшей его потеть в синем костюме из сержа, вытягиваться во фрунт и обращаться с преувеличенным достоинством к залитым солнцем окнам позади головы собеседника.

— Нет, сэр. Прошу прощения, но у нас мало шансов его установить, если вы настаиваете на том, чтобы действовать втихомолку и не объявлять розыск.