Эрл Гарднер - Дело застенчивой подзащитной

– Каков был его облик в это время? Что вы заметили?

– Я отметил покраснение его кожи, и мне рассказали, что…

– Минутку, – перебил Мейсон. – Мы протестуем против выслушивания того, что было доктору рассказано, ибо это не прямое свидетельство, а свидетельство, основанное на чьих-то рассказах. Я так понимаю, доктор, что вы сейчас ссылаетесь на нечто, что было вам рассказано дежурившими у покойного сиделками?

– Да.

– Это не прямое, а вторичное свидетельство, – заявил судья Ашерст. – Ограничьтесь рассказом о ваших собственных наблюдениях.

– Как я уже сказал, я отметил необычное покраснение кожи. Я заметил, что этот человек, очевидно, пил шоколад в тот самый момент, когда его постиг фатальный…

– Прошу прощения, – снова перебил Мейсон. – Я считаю, что эта часть ответа является заключением, сделанным свидетелем, которое не связано с вопросом. Факт, что покойный, возможно, пил шоколад, совершенно определенно является заключением свидетеля, а не наблюдением.

– Свидетель является экспертом в медицине. Он обязан высказывать свое мнение, – сказал Гамильтон Бергер.

– Он может выносить свои заключения по медицинским вопросам, – возразил Мейсон, – но не свидетельствовать об обстоятельствах, которых он не видел своими глазами. В соответствующих обстоятельствах свидетель может делать заключения, касающиеся медицинских вопросов.

– С разрешения суда, – сказал Гамильтон Бергер, – должен заметить, что защита прибегает к техническим уловкам.

– Защита просит взять на заметку тот факт, – сказал Мейсон, – что в данном деле, учитывая все его обстоятельства, защита намерена строго и безукоснительно придерживаться буквы закона и настаивает на выполнении всех так называемых технических правил. Таковые правила, которые прокурор презрительно именует «техническими уловками», введены в закон как средство помощи подзащитному, дабы были соблюдены все его права и он не оказался невинно осужденным. Защита настаивает на строгом соблюдении всех формальных положений судопроизводства.

– Замечание защиты признано обоснованным. Часть показаний свидетеля, касающаяся того, что покойный, по всей видимости, пил перед смертью шоколад, должна быть вычеркнута из протокола, – принял решение судья Ашерст.

– Прекрасно, – с плохо скрытым сарказмом сказал Гамильтон Бергер. – Так что вы видели, доктор? Вы теперь понимаете суть возражений защиты. Расскажите, что вы видели своими глазами.

– Я видел Мошера Хигли. Это был мой пациент. Он был мертв. Я отметил определенную красноту его кожи. Я увидел осколки разбитой чашки на полу. Я увидел пролитый шоколад, вернее, жидкость, относительно которой я предположил, что это шоколад, ибо она обладала запахом шоколада. Пятна этой жидкости были на полу и на ночной рубашке, в которую был одет покойный Мошер Хигли.

– А теперь, – продолжил прокурор Бергер, – скажите нам, присутствовали ли вы, когда, согласно постановлению суда, производилась эксгумация тела Мошера Хигли?

– Да, я был там.

– Ассистировали ли вы при посмертном вскрытии тела?

– Да.

– Пришли ли вы в результате аутопсии к какому-нибудь заключению относительно причин смерти?

– Да.

– И каково оно было?

– Я решил, что Мошер Хигли умер от отравления.

– Смогли ли вы определить тип яда?

– Да.

– Что это был за яд?

– Цианистый калий.

– Защита может приступить к перекрестному допросу, – триумфально проговорил Гамильтон Бергер.

Мейсон спросил:

– Доктор, когда вы в первый раз увидели мертвого Мошера Хигли, вы заметили все симптомы, которые имел в виду окружной прокурор?

– Да.

– Вы изучили их тщательно и со всем вниманием?

– Ну… нет. Я их увидел и отметил. Вот все, что я могу сказать.

– Вы не изучали их тщательно и со всем вниманием?

– В тот момент нет.

– Почему?

– Потому что я еще не осознавал значение этих признаков.

– Вас вызвали в качестве врача?

– Да.

– Вы поняли, что человек, к которому вас вызвали, мертв?

– Да.

– Вы знали, что вам придется делать заключение о причине смерти?

– Да.

– Следовательно, вы осмотрели тело и его ближайшее окружение с целью установления причины смерти?

– Ну… и да и нет.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что провел то, что можно назвать поверхностным осмотром.

– И в результате этого осмотра вы пришли к заключению о причине смерти?

– Да, я подписал заключение о причине смерти.

– Доктор, не уклоняйтесь от вопроса. Я спрашиваю вас: в тот момент вы пришли к определенному заключению о причине смерти?