Джон Карр - Убийства в замке Баустринг

– Не совсем. – Сэр Джордж покачал головой. – Спрячь он деньги у тебя в комнате, ты бы сам их и обнаружил. И не стал бы с перепугу снова прятать их, а сообщил бы об этом факте… И тебе бы поверили. Ты можешь представить, что, если Гонт или бог знает кто еще, даже инспектор, найдет деньги в ящике моего бюро, он подумает, что это я – убийца и вор? Это ведь явный перебор. На самом деле подобная находка только убедила бы их в моей невиновности. Вот почему я считаю, что преступник отнюдь не идиот!

– Он – убийца, и этим все сказано. Умный он или дурак, мне без разницы, хотя я понимаю вашу мысль, – сказал Фрэнсис.

– А что бы вы сделали, джентльмены? – спросил сэр Джордж, обведя всех взглядом. – Вот вы, например, доктор?

Тэрлейн сделал попытку придумать какой-либо остроумный способ, но дальше примеров из книг по криминалистике дело не пошло.

Он сказал:

– Существует… способ прятать вещь, кладя ее на видное место.

– Так и есть! – воскликнул Фрэнсис, взмахнув своим стаканом. – Я так и знал, что кто-то это предложит. Извините меня, доктор, но человек независимо от того, насколько он умен или глуп, всегда сначала посмотрит в очевидном месте. Такова человеческая натура.

– Может быть, может быть… – заметил сэр Джордж. – А что думаете вы, мистер Мэссей?

– Я ни о каких способах, разумеется, не думал, но я бы… скажем, закопал их.

– Как страус, – сказал Фрэнсис. – Но это же примитив! Да и потом, в панике чего не сделаешь! Я бы тоже, наверное, закопал… А наш убийца – чрезвычайно умен, как считает сэр Джордж. Куда можно спрятать все это?

– Не знаю, – сказал Мэссей. – В замке полно всяких укромных мест. Сундуки, письменные столы, закоулки, щели… Мне известны по меньшей мере два письменных стола, у которых ящики с двойным дном. Кроме того…

Он оглянулся через плечо. Патриция Стайн, в просторном черном платье, подчеркивающем ее бледность, вышла и остановилась. Мэссей поспешно вскочил и выдвинул для нее стул.

Тэрлейн подумал, что бледность ей к лицу. Он ценил хрупкость в женщинах настолько же, насколько не выносил напористость. Он вообще считал, что сила женщины в ее слабости. К Патриции он проникся симпатией – ему хотелось подставить ей свое плечо, уберечь от ударов судьбы. Но как сказать ей об этом? Ничего другого не оставалось, как только мысленно пожать руку великому английскому поэту-романтику Уильяму Вордсворту.

Патриция сказала тихо:

– Спасибо, Брюс. Никакого завтрака. Я выпила кофе… Все это так ужасно! Миссис Картер была со мной с того момента, как я проснулась, и она в ужасном состоянии. Ирэн…

Фрэнсис сказал тихо:

– Моя дорогая, тебе не придется больше подвергаться психоанализу. С этим покончено навсегда. Ирэн больше не будет тебя пугать.

– И бедняжку Дорис! – продолжила Патриция. – Миссис Картер рассказала мне, как она выглядела мертвой, и как проигрыватель играл псалмы…

– На нее похоже, – сказал Фрэнсис.

– Патриция, мы тут обсуждали кое-что… Скажи, если бы тебе довелось прятать что-то ценное, чтобы никто не нашел… Ну, у нас в доме, например?

– Господи, Фрэнк! – Патриция с недоумением посмотрела на него. – Впрочем, ты у нас непревзойденный «прятальщик», а я вечно была водящей. Потом я, правда, поняла, что ты всем укромным уголкам предпочитаешь шлемы, дополняющие рыцарские доспехи и…

– А вот и мистер Гонт, – прервал ее Фрэнсис. – Он хочет поговорить с тобой.

Гонт вошел медленно и выглядел необычно мрачным. Когда ему представили Патрицию, он покачал головой.

– Я обязательно поговорю с вами, мисс Стайн, – сказал он. – Но не сейчас. Я спустился вниз, чтобы подготовить остальных…

Фрэнсис взглянул на него:

– Подготовить нас? К чему?

– К большому потрясению. Инспектор Тейп в данный момент исполняет свой служебный долг, и должен сказать, он торжествует… Он нашел пистолет.

Тэрлейн почувствовал стеснение в груди, в ушах зашумело. Фрэнсис вскочил, резко задвинул стул. Гонт задумчиво переводил взгляд с одного на другого.

– Пистолет обнаружен, – продолжал он, – в кармане пальто Сондерса. Если на него надавить, я думаю, Сондерс будет готов дать показания относительно убийства леди Рейл.

– О нет, он, конечно, невиновен, – сказал Гонт, – но этот эпизод должен многое прояснить.

Был уже конец дня, и сумятица этого утра после сообщенной Гонтом сенсационной новости о Сондерсе лишила всех душевного равновесия. Тэрлейн впал в крайне возбужденное состояние. Позже ему вспоминались лишь отдельные моменты: Сондерс, сидящий на стуле и отказывающийся отвечать на вопросы инспектора Тейпа, Фрэнсис, огрызающийся и язвительный, сэр Джордж, недоумевающий и подозрительный. Все сомневаются в виновности Сондерса, но никто не знает, что делать с упрямыми фактами.