Джон Карр - Убийства в замке Баустринг

– Сондерс, вы являетесь капельдинером его свет… прошу прощения, нового лорда Рейла, не так ли?

Лакей сделал большие глаза, услышав про свой новый титул.

– Да, сэр, – сказал Сондерс. – Помимо моих других обязанностей… Да, сэр.

– Вы давно рядом с ним?

– Семнадцать лет, сэр.

– Его светлость сказал нам, что среди принадлежащих ему вещей был автоматический пистолет 45-го калибра, но что он его давно уже не видел. Вам что-либо известно об этом пистолете?

Сондерс кивнул, глядя Гонту прямо в глаза:

– Да, сэр. Кое-что… Но если капитану нужен этот пистолет, так я, сэр, сожалею… Он сломан.

– Сломан?

– То есть, я хочу сказать, он сломался. Я сам его сломал. А потом он потерялся. Уже давно. Я не говорил капитану. Но я сломал его. Вставлял не те патроны. В общем, они застряли, я хотел починить и не смог. Но у меня есть один друг, рукастый такой… Я возьми и скажи ему, мол, Джейми, не починишь ли пистолет капитана. Ну, он согласился, положил пистолет в карман и ушел.

– Успокойтесь, Сондерс! – посоветовал Гонт.

Лакей оживленно жестикулировал и говорил быстро, не останавливаясь:

– Так вот, сэр, через неделю после этого он приходит ко мне, Джейми то есть, и говорит мрачно так, дескать, он чертовски виноват, но он потерял этот треклятый пистолет. «Как это так?» – говорю я. А он мне: «Хочешь – верь, хочешь – нет». А я сразу набычился, а он мне: «Ты знаешь океан?» – «Какой океан?» – спрашиваю я. «А такой, где бухта, а в ней грот», – отвечает. А я: «Ну и что дальше?» А он: «Я повез свою девушку покататься немного на лодке в эту бухту, а этот пистолет лежал у меня в кармане. Я говорю девушке, как, мол, насчет поцелуя? А она хихикает и говорит, чтобы я поосторожней, не раскачивал бы лодку. А мне плевать на эту лодку. Я встаю, лодка накренилась, и я вместе с ней, а пистолет возьми и выскользни у меня из бокового кармана – и прямо в воду». – Сондерс вздернул подбородок и заморгал, глядя на Гонта, а потом мрачно добавил: – Так он сказал, сэр, по крайней мере. Хотите – верьте, хотите – нет. А я так сильно сомневаюсь…

Гонт удовлетворенно посмотрел на него:

– У меня к вам претензий нет, Сондерс. Значит, пистолет лежит глубоко на дне? Это никуда не годится…

Сондерс вздохнул. Гонт извлек из своего кармана маленький пистолет, который он нашел рядом с леди Рейл, задумчиво покрутил его в пальцах.

– А этот пистолет вы видели когда-либо раньше? – спросил он, протянув пистолет леди Рейл Сондерсу.

Сондерс взял пистолет и, наморщив лоб, осмотрел его со всех сторон.

– Забавная вещица, ей-богу. Но нет, сэр! Никогда не видел его раньше.

– Так, ладно! А скажите, Сондерс, это вы заметили, что мистер Кестеван проходил через двор вчера вечером, направляясь к донжону?

– Да, сэр. – Сондерс перевел взгляд на актера и прищурился.

– А где находились в этот момент вы? Во дворе?

– Да, сэр.

– Вот это-то меня и удивляет! – кивнул Гонт. – Ваши служебные обязанности часто вынуждают вас слоняться по двору по вечерам?

Сондерс уставился на него в недоумении:

– Мои обязанности, сэр? – Он задумался. – А, я понял! Понимаете, сэр, комната капитана, она же в дальнем конце. Мистер Вуд, дворецкий, говорит, что я сильно топаю, когда шагаю по переходам в комнату капитана. Он говорит, чтобы я выходил во двор и поднимался по задней лестнице. Там есть дверь, и можно пройти через одну комнату, которой не пользуются… Эта дверь прямо напротив двери в донжон. Я, сэр, шел туда, ну и увидел его.

– Все, Сондерс. Спасибо.

Похоже, лакей собирался задать какой-то вопрос, но потом сжал губы, сделал неуклюжую попытку поклониться, подражая Вуду, и, громыхая сапогами, ушел. Гонт смотрел ему вслед с едва заметной улыбкой.

Доктор Мэннинг покачал головой.

– Этот лакей лжет, разумеется, – сказал он, обращаясь к Гонту. – Прошу прощения, мистер Гонт, но почему вы не уличили его во лжи? Это было так очевидно…

– А что вы думаете, мистер Мэссей?

– Об этом пистолете? – спросил секретарь, царапая скатерть вилкой. – Ну, не знаю… Но его объяснение прозвучало не слишком убедительно, фальшиво, знаете ли.

– А вы, сэр Джордж?

– У меня нет такой уверенности. Его рассказ – это сплошь наигрыш и буффонада. Я вообще считаю, тот, кто лжет, не станет вести себя так глупо и неосмотрительно. Возможно, я ошибаюсь. Ведь порой мы склонны поверить в то, что представляется совершенно невероятным. А когда нам рассказывают правдоподобную историю в оправдание своей лжи, у нас почему-то она сомнений не вызывает, но, может быть, я чересчур все усложняю?