Джон Карр - Убийства в замке Баустринг

– Значит, убийство? – спросил Фрэнсис будничным тоном.

– Несомненно.

– Простите меня, доктор, но… я не слишком речист, – сказал Фрэнсис после непродолжительной паузы. – Я только все испорчу. А вы это умеете… Леди Рейл все равно узнает раньше или позже, а если вы сообщите ей это… Надеюсь, вы не против.

– Я сообщу ей о случившемся. И одновременно уведомлю полицию, – ответил доктор.

Доктор ушел. Фрэнсис обвел взглядом Оружейный зал. Затем обратился к Тэрлейну:

– Извините меня за прямоту, сэр, и надеюсь, вы не обидитесь на то, что я скажу. Вы, на мой взгляд, наивняк, но я совершенно уверен, что вы – честный человек. Не знаю, отличаетесь вы благоразумием или нет, но думаю, что могу положиться на вас и на сэра Джорджа. – Он нахмурился. – Простите, но мне надо кое с кем поговорить. Я хочу сказать…

Тэрлейна бросило в жар. Какая бесцеремонность! Сам он – наивняк, этот молокосос, и благоразумием определенно не отличается… Он уже собирался поставить Фрэнсиса на место, но тот высунул голову за дверь и тихо позвал:

– Сондерс, заходи.

Лакей, с невыразительным лицом, дородный и нелепый в своей ливрее, осторожно вошел и сказал громким шепотом:

– К вашим услугам, капитан!

Фрэнсис перехватил удивленный взгляд Тэрлейна и поспешил объяснить:

– Мне тридцать пять, сэр, – а денщик, как говорят англичане, никогда не забывает последней неприятности. Познакомьтесь с Сондерсом… Сондерс, помоги нам произвести осмотр этого зала. Кто-то, возможно, здесь прячется. Понятно?

– Негоже, сэр, что здесь, – сказал хриплым голосом и кивнул на труп лорда Рейли. – А может, этот кто-то прячется в доспехах, капитан?

– Исключено. Такое только в кино бывает! Но проверь тем не менее. Да поживей! – Фрэнсис повернулся к Тэрлейну: – Куда же делся убийца, сэр? Вы утверждаете, что никто не выходил из этой двери, а другого входа нет. Никак нельзя по-иному ни войти, ни выйти! Никакого лада… Вы уверены, что никто не мог проскользнуть мимо вас?

– Абсолютно. А как насчет балкона? И еще вот те окна… Убийца мог воспользоваться окнами.

– Окна открываются в сторону спален. Если вообще открываются… Они с крепкими замками с внутренней стороны и всегда заперты. Сомневаюсь, что можно открыть хотя бы одно, даже применив силу. Но мы попробуем.

Они поднялись по винтовой лестнице. Фрэнсис шел впереди энергичной походкой. Он помедлил наверху, пропуская Тэрлейна.

– Никто не поднимался сюда, – мрачно сказал он. – Взгляните!

Балкон был фута четыре шириной, из полированного дуба и с широкими перилами из фигурных столбиков. Пол был покрыт толстым слоем пыли, так же как и перила. Фрэнсис прочертил носком ботинка в пыли линию – единственный след здесь.

Тэрлейн посмотрел на окна. Расположенные на расстоянии футов пятнадцати одно от другого, они поблескивали синими, золотыми и красными кусочками смальты и были остроконечными вверху.

– Мы попробуем все, – сказал Фрэнсис. – Помогите мне… Давайте попытаемся их открыть. Я знаю, что окна, как и дверь, снабжены изнутри пружинами. Но вот как они открываются, внутрь или наружу? Внутрь, думаю! Попробуем… Я знаю, что они заперты изнутри, но попробуем!

Они навалились на раму и общими усилиями толкнули ее. Окно не поддалось. Перейдя к следующему, они получили тот же результат. Ни одно из четырех окон не поддалось, хотя они приложили много сил. Тэрлейн вспотел и хватал ртом воздух. Вытирая руки носовым платком, он сказал:

– На толстом слое пыли никаких следов, окна не открываются… Что ж, я могу снова поклясться, что никто не покидал этот зал и через окно.

Они пристально посмотрели друг на друга, затем взгляд Тэрлейна скользнул вниз, в зал. Там ливрея Сондерса, который обследовал все вокруг с методичной неторопливостью, выделялась ярким красочным пятном на фоне мрачной и грозной стали. Опершись руками на пыльные перила, Тэрлейн внимательно рассматривал гербы на свисающих знаменах: стоящего на задних лапах Венского льва, тускло-коричневого на поблекшем желтом фоне; позолоченную геральдическую лилию на боевом знамени Людовика XIV, прозванного «король-солнце»; испанские гербы тускло-красного, желтого и черного цветов, продырявленные пулями мушкетов. Все эти свидетели былых сражений сохранялись здесь для того, чтобы помнить и не забывать о минувшем. Тэрлейн вздохнул. Сондерс к этому времени закончил осмотр.

– Тут никого нет, капитан, – уверенно сказал он. – Могу поклясться на Библии. Да и не было никого, судя по этой пылище.