Эрл Гарднер - Дело о хромой канарейке

– Откуда вы знаете, что это они его убили?

– Знаю, и все. Приехал Вальтер, застал Джимми с Розалиндой, поднял жуткий скандал. Вот Джимми и застрелил его.

– Расскажите все подробно. Только сначала порешительнее покачайте головой. Вот так, хорошо.

– Рози позвонила мне по телефону, сказала, что случилось что-то ужасное, и попросила немедленно приехать. Я сказала, что занята. Тогда она упросила меня побежать в аптеку и позвонить по автомату. Назвала номер. Рози не хотела, чтобы оператор слышал наш разговор.

– Ол райт, вы вызвали ее. Где она находилась?

– В аэропорту. Она мне рассказала про свидание с Джимми, про револьвер и про миссис Надоеду. Это я вам уже все рассказала.

– Ну и что вы после этого сделали?

– Рози мне все подробно объяснила про платье и канарейку. Разумеется, я ей сказала, что немедленно приеду и сделаю все, что она просит. Вообще-то мне эта затея была не совсем по душе, потому что я боялась налететь на Вальтера. Но Розалинда мне сказала, что его не будет.

– Уточнила ли она, откуда такая уверенность?

– Нет.

– И тогда вы туда поехали. Что случилось потом?

– Когда я поднялась наверх, чтобы переодеться, я заметила, что дверь в спальню Вальтера слегка приоткрыта. Сначала я на это не обратила внимания, надела на себя платье Рози, спустилась в солярий, поймала канарейку и так далее. Потом я снова поднялась наверх, чтобы надеть опять-таки свое платье. Прошла в ванную помыть руки – и мне стало дурно. Вся раковина была в разводах окровавленной воды. Причем эти пятна еще не высохли.

Естественно, я раскрыла дверь в комнату Вальтера. Он лежал на кровати на спине, широко раскинув руки. Пиджак его был застегнут. Из ран текла кровь. Я так закричала, что было слышно, наверное, даже на улице. Потом я спросила:

– Вальтер, что с тобой?

Подбежала к кровати, опустилась на колени и прикоснулась к его плечу. Я сразу же поняла, что он мертв.

Рита замолчала. Она тяжело дышала, и у нее сильно дрожали губы.

– Продолжайте. Я все должен знать.

– Честное слово, мистер Мейсон, после этого я действовала как сомнамбула. Сначала я была в таком ужасе, что с трудом дышала. Ну, а потом мне как-то сразу стало понятно, чем это грозит мне и Рози…

– Что вы сделали?

– Прежде всего я вспомнила про письмо, написанное Джимми. Я знала, что Вальтер собирался подать в суд и что в качестве улики…

– Ясно, ясно. Что же вы сделали?

– Я достала его бумажник и проверила, нет ли в нем письма.

– Вы его нашли?

– Да.

– И что вы с ним сделали?

– Сложила и запихала себе в трусы.

– В это время вы все еще были в платье Розалинды?

– Нет, я уже успела переодеться.

– Что было дальше?

– Я спустилась вниз и сожгла письмо. В плите.

– Что вы сделали с золой?

– Как что? Все осталось в плите.

– Вы хоть измельчили обгоревшую бумагу?

– Нет. Я подожгла письмо спичкой и проследила, чтобы оно полностью сгорело. И все.

– Как вы были одеты в этот момент?

– В сером костюме.

– В том самом, в котором приехали в мою контору?

– Да.

– Что еще вы сделали?

– Взяла канарейку и поехала к вам. Но Рози не хотела, чтобы я обращалась к адвокату. Она просила меня надуть только миссис Надоеду. Однако я предчувствовала, что кто-то должен защищать ее интересы.

– Одним словом, явившись ко мне, вы уже знали, что речь пойдет об убийстве?

– Знала.

– После этого вы полетели в Рино?

– Совершенно верно.

– Что было потом?

– Я дождалась, когда Джимми уйдет спать, и серьезно поговорила с Рози. Но только вот про Вальтера я ничего не сказала. Я понимала, что сама Рози никогда бы на такое не решилась. Во всем виноват Джимми, а она его выгораживает. Мне очень не хотелось, чтобы она мне лгала.

– Где ваш серый костюм?

– Его забрала полиция.

– В каких туфлях вы были?

– Они их тоже взяли.

– Вы не проверяли, на них не было крови?

– Нет, не проверяла. Великий боже, мистер Мейсон, неужели вы думаете, что я…

– Я думаю, что у вас на туфлях могли быть следы крови. И на одежде тоже. Я не сомневаюсь, что следы ваших пальцев будут обнаружены на бумажнике Вальтера Прескотта и что, поскольку вы не размельчили остатки обгорелой бумаги, техническая экспертиза сумеет восстановить написанное. Мне сразу показалось, что Овермейер вел себя как-то странно на дознании. У него накопилось столько улик против вас, что он даже не хотел получать никаких указаний со стороны. Теперь он предоставит вам лгать и изворачиваться сколько угодно, а потом прижмет вас неопровержимыми уликами и вещественными доказательствами. Его устраивал такой неопределенный вердикт коронера. Вы еще не подавали никакого заявления?