Фергюс Хьюм - Безмолвный дом

…За некоторое время до Рождества я взял стилет из Бервин-Манора и привез в город, после чего в сочельник оставил на столе в гостиной Клиэра. Это было в девять часов вечера, и именно тогда я в последний раз видел его живым. О том, кто убил его, мне известно не более, чем кому-либо еще.

…В сочельник я захворал и попросил Лидию приехать. Она встретилась со мной у Пегаллов, но, поскольку мне нездоровилось, я ушел оттуда в шесть часов, а Лидия осталась у них на ночь. В семь часов ко мне пришла миссис Клиэр с Ферручи и принесла обратно плащ, который я впоследствии подарил Роде. Она опять пожелала увидеться с мужем, но я отказал ей в этом. Ферручи же явился, дабы сообщить мне, что завершает приготовления к тому, чтобы поместить Рена – который к тому времени стал чересчур уж буйным – в приватную лечебницу доктора Джорса в Хэмпстеде. Миссис Клиэр должна была поехать туда вместе с ним, и мы немного поговорили об этом.

…Ферручи ушел первым, поскольку должен был еще встретиться с Клиэром, и потому вынужден был подождать, пока не стемнеет. Он вышел на задний двор около восьми вечера. Его увидела Рода, когда он собирался перелезть через забор и, не зная, что это девчонка, он испугался и выбежал со двора на Джерси-стрит. Там он наткнулся на миссис Клиэр, которая уже вышла от меня и поджидала его, и они вдвоем отправились на встречу с доктором Джорсом в Хэмпстеде. Насколько мне известно, они провели там всю ночь.

…Оставшись один, около девяти часов я перебрался через забор и увидел Клиэра. Рождество он отмечал обильными возлияниями, и я не смог воззвать к голосу его разума. Поэтому я просто оставил на столе стилет, который принес с собой, и вернулся к себе домой на Джерси-стрит. Больше живым я его не видел. Я лег спать и проспал всю ночь, потому узнал о его смерти лишь на следующий день после полудня. Тогда миссис Бенсусан и рассказала мисс Грииб, домовладелице Дензила, о том, что постоялец дома номер тринадцать убит. Я решил, что он покончил с собой тем стилетом, который я оставил у него на столе, в припадке черной меланхолии, но зайти в дом и выяснить, так ли это, не осмелился.

…Впоследствии я узнал, что медицинский эксперт, осматривавший тело, пришел к выводу, что Клиэр был убит; боясь, что полиция начнет расследование, я заплатил миссис Бенсусан недельную ренту и съехал от нее через два дня после Рождества. Я вернулся в Бервин-Манор, и вскоре ко мне присоединился Ферручи, который успешно поместил Рена в психиатрическую лечебницу под именем Майкла Клиэра.

…Когда в газетах появилось объявление, я намекнул Лидии, что убитый – учитывая, что его называли Бервином, – может оказаться ее мужем. Мы отправились в город, где Лидия безо всякой задней мысли опознала тело Клиэра как принадлежавшее ее супругу – после смерти он стал еще сильнее походить на Рена; в положенное время были получены и страховые выплаты.

…Собственно, мне больше нечего добавить, за исключением того, что я не подозревал, что миссис Клиэр предаст меня. Я не мог выплатить ей деньги, поскольку не получил их от Лидии. Дочери я сказал, что еду в Париж, но на самом деле охотился за Родой, бежавшей с Джерси-стрит. Я полагал, что она может выдать нас, и хотел уладить этот вопрос полюбовно. Но, прежде чем я нашел ее, в газетах появилось сообщение о самоубийстве Ферручи, а потом и заметка о том, что Лидия – которая отправилась в Дувр на встречу со мной, полагая, что я возвращаюсь из Парижа, – была арестована. И тут я наткнулся на объявление миссис Клиэр, гласившее, что она выдаст меня полиции, если я не заплачу ей деньги. Я согласился на встречу с ней, надеясь умолить ее хранить молчание, и попал в лапы правосудия.

…Я могу заявить, что не убивал Клиэра и что не видел его после девяти часов в тот день, когда он был еще жив. Несмотря на то, что утверждает доктор, я по-прежнему склонен полагать, что он убил себя сам. Теперь, когда во всем признался, я готов понести наказание, но надеюсь, что Лидия выйдет на свободу, потому что, кто бы ни был виновен в совершении этого преступления, она здесь совершенно ни при чем. Я всю жизнь был неудачником и остаюсь таковым и сейчас, в последний раз подписываясь своим именем.

Нечего и говорить, что и Линк, и Дензил были поражены этим признанием, которое объясняло все, за исключением одного обстоятельства.

– Что вы скажете об этой идее насчет самоубийства? – поинтересовался Люциан.

– Это решительно невозможно, – уверенно ответил детектив. – Врач, осматривавший тело, сообщил, что убитый не мог покончить с собой. Об этом свидетельствует расположение ран; кроме того, остается еще сила удара. Ни один человек не в состоянии так ловко пронзить стилетом собственное сердце. Кроме того, в комнате царил беспорядок, что указывает на борьбу, да и стилет пропал. Это было убийство, а не самоубийство, и я полагаю, что с ним расправились или Кляйн, или Ферручи.