Рекс Стаут - Слишком много клиентов

– Он пришел около семи.

– Пришел встретиться с вами, с вашим мужем или вашей дочерью?

Она злобно на меня поглядела.

– Нет.

– С кем он пришел встретиться?

– Не знаю. Мы не знаем.

– Попробуйте еще раз. Без глупостей. Я не намерен торчать тут весь день, выжимая из вас правду по капле.

От смерила меня взглядом.

– Вы бывали у него наверху?

– Вопросы, миссис Перес, задаю я. С кем он пришел встретиться?

– Мы не знаем, – она повернулась. – Уходи, Мария.

– Но, мама, я не…

– Ступай!

Мария отступила в комнату, закрыв дверь. Оно было и к лучшему – очень трудно заставить себя смотреть в одну сторону, когда взгляд притягивает в другую. Мать вернулась к нашему разговору.

– Он пришел около семи, постучал в дверь. В ту, – она показала на дверь, за которой скрылась Мария. – Поговорил с мужем, дал ему денег. Затем направился в прихожую к лифту. Мы не знаем, был у него кто наверху или подошел позже. Мы смотрели телевизор; если кто и вошел в дом и поднялся на лифте, мы бы все равно не услышали. Да и знать про это нам не положено. В двери на улице хороший замок. Так что вовсе не глупо, что мы не знаем, с кем он пришел встретиться.

– Где этот лифт?

– В задней части дома. В нем тоже замок.

– Вы спросили, бывал ли я наверху. А вы бывали?

– Конечно. Каждый день. Мы там убираем.

– Значит, у вас есть ключ. Давайте поднимемся. – И я тронулся с места. Она посмотрела на мужа, заколебалось, глянула на меня, открыла дверь, закрытую Марией, что-то сказала по-испански и проследовала в глубь прихожей. Перес двинулся следом, я замыкал цепочку. В дальнем конце прихожей, у задней стены, она вынула из кармана юбки ключ и вставила в скважину другого цилиндрового замка, который был врезан в металлическую дверцу. Дверца из алюминия или нержавеющей стали скользнула в сторону. Она совсем не сочеталась с прихожей, как впрочем, и сам лифт, обшитый внутри той же нержавейкой, с красными эмалевыми панелями на стенах. Он был небольшой, еще меньше, чем у Вульфа. Лифт плавно и неслышно поднялся, насколько я понял, прямо до верхнего этажа, дверца открылась, и мы вышли.

Когда Перес зажег свет, я вторично за последний час остолбенел. Мне довелось повидать немало комнат, с головой выдающих своих хозяев, но эта побивала все. Возможно, тут отчасти сказывался контраст между ней и кварталом, внешним обликом дома, помещениями внизу, однако такая комната выглядела бы необычно где угодно. Первое впечатление – шелк и кожа. Шелком, большей частью красным, но местами бледно-желтым, были обиты стены, потолок и кушетки. Кожа принадлежала девушкам и женщинам, чьи тела на фотографиях и картинах занимали добрую треть стен. Куда ни посмотри, всюду глаз упирался в обнаженную натуру. Бледно-желтый ковер от стены до стены был тоже шелковым или выглядел таковым. Комната была громадная, во всю длину дома и шириной в двадцать пять футов, причем совершенно без окон. Ближе к центру, спинкой вплотную к правой стороне, стояла кровать, занимавшая добрых восемь квадратных футов, накрытая бледно-желтым шелковым покрывалом. Жаль, что со мной не было Вульфа – желтый цвет у него любимый. Я принюхался. Воздух был сравнительно свежий, но с каким-то запахом. Кондиционер со встроенным ароматизатором.

Поверхностей, способных сохранить отпечатки пальцев, было немного: крышки двух столов, корпус телевизора, столик с телефоном.

– Вы убирали здесь после воскресенья? – спросил я миссис Перес.

– Да, вчера утром.

С этим было все ясно.

– Где тут выход на лестницу?

– Лестниц нету.

– Их снизу забили досками, – объяснил Перес.

– Попасть сюда можно только лифтом?

– Да.

– И давно это?

– Четыре года. С того времени, как он купил дом. Мы живем здесь два года.

– Он часто сюда приходил?

– Не знаем.

– Как же не знаете, когда каждый день убираетесь! Часто или нет?

– Может, раз в неделю, может, чаще.

Я обратился к Пересу:

– Почему вы его убили?

– Нет. – Он прищурил один глаз. – Я? Нет.

– Тогда кто?

– Не знаем, – ответила его жена.

Я пропустил ее слова мимо ушей.

– Вот что, – сказал я ему, – я очень не хочу сдавать вас полиции. Мы с мистером Вульфом предпочли бы сами вами заняться. Но если вы не расколетесь, выбора у нас не останется, а времени в обрез. Они поснимали отпечатки с брезента, под которым лежало тело. Я знаю, что его убили в этом доме. Если хоть один из отпечатков совпадет с вашим – тю-тю. Крышка. Раз его убили в этом доме, что-то вы должны знать. Что именно?