Джон Карр - Пока смерть не разлучит нас

Дик сел.

— Правда! — подтвердил он, вспомнив сцену, происходившую в этой самой комнате в четверг вечером. — Девилья смотрел на него как на мебель. Когда Миддлсуорт заговаривал, он раздражался, стараясь — как бы лучше сказать? — от него отмахнуться.

Доктор Фелл задумчиво выпустил дым.

— Поэтому в глубине моего подозрительного сознания, — продолжал он, — мелькнул вопрос, не знает ли Миддлсуорт гораздо больше, чем кажется. Короче говоря, не сообщник ли он?

— Сообщник? — воскликнула Лесли.

Взмахом руки доктор Фелл приказал ей молчать.

— Разумеется, в тот момент я не мог разгадать игру самозванца. Но сомнения насчет Миддлсуорта укрепились всего через несколько минут, когда вы, — взглянул он на Дика, — в связи с беспокойством Эрншо по поводу ружья, дали мне полный отчет о приеме в саду.

Из вашего рассказа всплыли две вещи. Первая — феноменальный успех самозванца в роли предсказателя судеб. Почему? Не подумайте, будто он туманно сообщал клиентам: «По натуре вы добрый, но очень волевой человек; во время Великого поста воздержитесь от рискованных деловых предприятий». Нет, разрази меня гром! Он располагал реальными фактами, исчерпывающей информацией о каждом жителе деревни. Где самозванец раздобыл подобные сведения, если не допустить, что в тайну посвящен еще один человек? Короче говоря, сообщник. Вторая вещь всплыла из вашего рассказа о приеме в саду, скорее к несчастью. Я имею в виду загадочное исчезновение ружья.

Дик взял Лесли за руку.

— Верно, проклятое ружье исчезло! — подтвердил он. — И вы, видимо, хотите сказать, что его украл Миддлсуорт?

— Конечно.

— Но как же ему удалось? К тиру никто даже близко не подходил, кроме майора Прайса, Билла Эрншо, доктора Миддлсуорта и нас с Лесли. И мы все поклялись бы, что никто не мог взять его скрытно. Что касается Миддлсуорта, он у всех на глазах помогал нести Девилью к машине и в ней же уехал! Как он умудрился прихватить ружье? Я тогда еще Эрншо сказал, что его ведь не засунешь за пазуху или в карман.

— Действительно, — согласился доктор Фелл. — Хотя его можно запихнуть в сумку с клюшками для гольфа и унести совсем незаметно. А Миддлсуорт, как вы мне сообщили, нес сумку с клюшками для гольфа.

Наступило долгое молчание. Суперинтендент Хэдли, который методично писал за столом, поднял голову и слегка улыбнулся. Дик слишком отчетливо вспомнил, как доктор Миддлсуорт шел с поля для гольфа с тяжелой сумкой на плече — с такой заметной и одновременно незаметной сумкой! — и весьма сурово себя обругал.

— У старого зануды, — заметил Хэдли, кивая на доктора Фелла, — возникает порой парочка здравых мыслей. Поэтому я разрешил ему тут безобразничать.

— Спасибо, — рассеянно, но с достоинством поблагодарил доктор Фелл, скосил глаза на сигару и вновь обратился к Дику: — Уже на той ранней стадии Миддлсуорт представал в весьма странном и подозрительном свете. Ружье мог украсть только он. А потом… Вы поехали с Миддлсуортом обратно в деревню, он на операцию, вы на свидание с мисс Грант. Я зашел в коттедж, впервые увидев место преступления. И тут обнаружилось нечто такое, что я мысленно снял шляпу перед человеческой изобретательностью, ибо понял, как можно проделать фокус с запертой со всех сторон комнатой.

— Ну? — вскинулась Лесли. — Как?

Доктор Фелл ответил не сразу.

— Когда я в этой комнате обдумывал разные вещи, — продолжал он, — прибыл Хэдли. Бросил один взгляд на тело и сразу сказал: «Господи боже, да это ведь Сэм Девилья». А потом, как вы позже услышали, коротко обрисовал мне карьеру Девильи. И одно его замечание определенно меня убедило, что нам нужен именно доктор Миддлсуорт. Видите ли, Сэм Девилья изучал медицину.

— За шесть месяцев, — добавил Хэдли, — получил диплом.

Доктор Фелл наставил на Дика сигару.

— Я рано утром спросил Миддлсуорта — и вы тоже подобный вопрос задавали, — что его впервые заставило заподозрить в «сэре Харви Гилмене» самозванца. Помните?

— Да.

— Он отвечал приблизительно таким образом. Сообщил, что будто бы расспрашивал мнимого сэра Харви об одном громком недавнем деле. И «сэр Харви», по словам Миддлсуорта, неосмотрительно и даже громогласно упомянул о двух камерах сердца. «Это немного насторожило меня, сказал Миддлсуорт, — так как любой студент-медик знает, что у сердца четыре камеры». Подобная оплошность попросту невозможна. Сэм Девилья, серьезно изображая сэра Харви Гилмена, никогда бы не совершил и не мог совершить такой медицинской ошибки. Это не в его характере, это нелепо. Значит, Миддлсуорт солгал. Но зачем? — Тут доктор Фелл покосился на Хэдли, усердно строчившего карандашом. — Хэдли, вы захватили с собой признание Миддлсуорта?