Джон Карр - Пока смерть не разлучит нас

— Никогда.

— Тогда перейдем к обстоятельству, которое полностью выяснилось лишь после смерти третьей жертвы. Когда эта женщина вышла за Фостера, американского юриста, у них в спальне был установлен маленький, но очень надежный стенной сейф. Когда она вышла за Дэвиса, ливерпульского брокера, в доме тоже поставили сейф. Она всякий раз объясняла, будто это идея мужа, якобы для хранения деловых бумаг. Никаких подозрений не возникало.

Однако, — подчеркнуто добавил сэр Харви, — когда она жила одна, самостоятельно, на авеню Фоша в Париже, там тоже обнаружился встроенный сейф.

— Ну и что?

— Драгоценностей у нее нет. Крупных денег она в доме не держит. Зачем ей тогда маленький надежный сейф? Что она прячет в сейфе, который осматривают только после убийства?

В голове у Дика мелькали туманные, бесформенные, но сплошь неприятные предположения.

— На что вы намекаете, сэр?

Он старался сохранить на лице равнодушное выражение, старался уклониться от острых глаз сэра Харви. Но высохший старый черт, как обычно, больше прислушивался к его мыслям, чем к произносимым словам.

— И сейчас у нее в доме есть сейф, не правда ли, молодой человек?

— Да, есть. Я случайно узнал, из какого-то замечания горничной. — Дик замялся и нерешительно добавил: — Лесли просто засмеялась и сказала, что прячет там свой дневник. — И умолк, огорошенный жутчайшим подтекстом. — Дневник, — повторил он. — Но…

— Признайте, пожалуйста, фактом, — потребовал сэр Харви, — что эта девушка ненормальная. Отравители непременно должны кому-то или чему-то довериться, как правило дневнику. Тем не менее я надеюсь найти и еще кое-что, кроме этого. Вспомните, ни одна ниточка никогда ее ни с ядом не связывала, ни со шприцем. Может быть, она держит яд в сейфе. А может быть…

— Что?

— Хуже того, — ответил сэр Харви, сложив губы в странную гримасу и глядя в пустоту. — Да. Хуже того. Гидеон Фелл однажды сказал…

И тут его прервали.

— Я сегодня слышал в пабе, — неожиданно вставил доктор Миддлсуорт, вытащив изо рта до сих пор не набитую трубку, — что доктор Фелл проводит лето в Гастингсе. У него там коттедж.

Возникло впечатление, будто заговорил какой-то предмет мебели. Сэр Харви сморщился, раздраженно оглянулся. Миддлсуорт, продолжая посасывать пустую трубку, задумчиво созерцал лампу.

— Гидеон Фелл поблизости? — Сэр Харви сменил угрюмое настроение на радостное оживление. — Тогда его надо привлечь. Хэдли с ним консультировался насчет того случая с Дэвисом, и запертые комнаты очень его озадачили. Знаете, когда мы эту комнату отопрем…

— С моей помощью? — мрачно уточнил Дик.

— Да. С вашей помощью.

— А если я не пожелаю?

— Думаю, пожелаете. Так называемая мисс Грант считает, что я в коме, при смерти. Поэтому я ее разоблачить не могу. Вы следите за мыслью?

— О да. Слежу.

— Она, конечно, глупа. Но обречена играть в восхитительную и блистательную игру под названием отравление. Она ею захвачена. Одержима. Поэтому рискнула в меня выстрелить и с невинным видом, пользуясь всеобщим легковерием, объявила, будто это вышло нечаянно. Все ее приготовления ведут к чьей-то смерти. Она не откажется от волнующих ощущений. — Сэр Харви постучал пальцем по краешку письменного стола. — Вы, мистер Маркем, пойдете обедать. Делайте все, что она вам предложит, соглашайтесь с каждым словом. Я буду слушать в соседней комнате. С вашей помощью мы узнаем, что хранится в пресловутом тайнике. А когда выясним, каким образом не слишком умная леди умудрилась провести полицию двух стран…

— Простите, — опять перебил доктор Миддлсуорт.

Дик и сэр Харви слегка вздрогнули.

Доктор же, сохраняя невозмутимость, встал с плетеного кресла и направился к ближайшему окну.

Два окна были завешены плотной цветастой тканью, выцветшей и потемневшей со временем от табачного дыма Шторы оказались не совсем плотно задернуты, а ближайшее окно вообще распахнуто настежь. Миддлсуорт раздвинул занавески, и свет лампы хлынул в сад перед домом. Высунув в окно голову, он взглянул налево-направо, потом опустил раму и какое-то время — долгое время — пристально смотрел в окно, прежде чем закрыть шторы.

— Что? — спросил сэр Харви. — В чем дело?

— Ничего, — бросил доктор и вернулся в кресло.

Сэр Харви испытующе его разглядывал.

— Вы, доктор, — сухо заметил он, — до сих пор почти ничего не сказали.

— Да, — подтвердил Миддлсуорт.

— И что обо всем этом думаете?

— Что ж! — сказал доктор, чувствуя себя очень неловко. Он посмотрел на трубку, на свои поношенные старые башмаки, потом взглянул на Дика. — Дело дурно пахнет. Вам неприятно обсуждать его при мне, при чужом человеке, и я вас не упрекаю за это.