Д. Баффа - Сценарий убийства

На секунду замявшись, он попытался отыскать нужное слово, точно соответствовавшее его представлениям.

– Дело в том, как человек реагирует на присутствие камеры. Большинство людей – я имею в виду актеров – осознают ее присутствие. Я не хочу сказать «стесняются». Это другая крайность. Нет, они становятся слишком уверенными в себе. Думают о том, как будут выглядеть на экране, а затем пытаются вести себя определенным образом. С ней было иначе. Я понял это, когда увидел ее впервые. Оказавшись в кадре, Мэри Маргарет оживала, и это происходило инстинктивно. Я как будто наблюдал за женщиной, только что влюбившейся: она вся светилась, она двигалась с потрясающей точностью, интуитивно улавливая, что в следующем кадре захочет увидеть мужчина, в которого она влюблена, прежде чем он сам осознавал свое желание. Такой она была… Молодая влюбленная женщина. Влюбленная не в мужчину, а в камеру. В любую – не обязательно в кинокамеру. Вы видели фотографии? От ее изображения просто невозможно отвести глаз. Что, не согласны? Вот для чего она жила! Хотела всегда быть в кадре, на пленке, непрерывно демонстрируя себя другим людям. Меня поражало, как она подолгу глядела на экран, просматривая свои фильмы. Она могла часами сидеть в темноте, наслаждаясь зрелищем, и все шевелила губами, повторяя каждое сказанное на экране слово. Казалось, она впервые это слышит.

Рот меланхолично повернул голову и замер, глядя в пространство. С его губ слетел горький ироничный смех.

– Иногда мне казалось, что причина ее безразличия к супружеской постели в том, что рядом нет камеры. Помните легенду о Нарциссе: он смотрел на свое отражение и умер потому, что не мог оторваться. Мэри Маргарет тысячи раз проходила мимо зеркала, бросая на свое отражение не более чем мимолетный взгляд. Она не хотела любоваться собой в одиночку – ей нравилось, когда на нее смотрели сотни пар глаз. Она по-настоящему жила в минуты, когда на экране было ее изображение, а все прочие, глядя на нее, жались друг к другу в темноте.

Рассказывая, Рот будто разговаривал сам с собой, впервые воспринимая на слух то, о чем думал прежде. Казалось, в наступившей следом тишине он продолжал размышлять над услышанным, стараясь выяснить, насколько реальны слова и сколь они близки всему, что он знал о женщине, бывшей творением его разума.

– Этот брак был… удобным, – произнес он, вновь посмотрев на меня.

Заявление выглядело сомнительным.

– Поймите меня правильно. Я любил ее, действительно любил, и это не всегда было легко.

На мой взгляд, Рот добавил последние слова слишком поспешно. У меня было чувство, что он хочет сказать что-то еще. Впереди оставалось достаточно времени для разговоров на тему его отношений с женой. Но сейчас я нуждался в информации обо всем, что случилось в ночь убийства Мэри Маргарет Флендерс. Я хотел знать, почему Рот уверен, что полиция подозревает его в убийстве.

– Кто нашел тело? Кто находился в доме?

– Служанка. Она нашла ее там… в плавательном бассейне.

– Служанка всю ночь была дома?

– Да.

– И она ничего не слышала и не видела?

– Ничего. Комната прислуги – сразу за кухней, в противоположном крыле дома. Женщина рано ложится спать. По-английски знает совсем немного. Я с ней говорю на испанском. Я спрашивал, не слышала ли она, как вернулась Мэри Маргарет. Служанка ответила, что не слышала. Думаю, полиции она сообщила то же самое.

Из телепередач я знал, что их дом представлял собой один из пресловутых особняков Беверли-Хиллз, спрятанных за железными оградами и тропической растительностью. Единственный путь к дому лежал по извилистой подъездной дороге, проложенной через лужайку с той же прихотливой тщательностью, с какой это делается в частных клубах для самых богатых. Разумеется, особняк имел имя собственное. «Пальмы» – так назвал это место первый владелец, звезда немого кино. Тем, кто верил в покрытую флером времени и овеянную легендами эпоху «золотого века» Голливуда, было приятнее думать, будто Стэнли Рот передал особняк жене в качестве свадебного подарка, чем знать, что он просто купил его.

– Полагаю, у вас достаточно надежная система охраны?

Следовало выяснить, каким образом в дом мог пробраться посторонний.

– В дом никто не вламывался, – ответил Рот. Внимательно наблюдая за моей реакцией, он продолжал: – По всему периметру установлены датчики. Если кто-то перелезет через стену или заберется на ворота, в помещении охраны сработает тихая сигнализация и через пару минут на место прибудет кто-нибудь из дежурных. Одновременно включатся камеры наблюдения, и все, что попало в зону видимости, будет записываться на пленку. Той ночью ничего не зафиксировано. Ни срабатываний сирены, ни данных с камер наблюдения.