Эллери Квин - Транедия Зет

— И меня тоже, — призналась я.

— Полагаю, это мне тоже известно, — улыбнулся Друри Лейн. — Наш друг Марк Каррьер — адвокат. Точно мы этого никогда не узнаем, но, очевидно, Доу, ожидая суда, попросил его отправить с определенными интервалами оставшиеся фрагменты сундучка, заранее вложив в них записки. Каррьер кажется мне не особенно щепетильным, — возможно, он решил отследить историю шантажа и заработать на этом. Но пожалуйста, нигде меня не цитируйте.

— А не было ли рискованно, — робко спросил отец Мьюр, — позволить Доу пребывать на грани вечности, прежде чем оправдать его в последний момент?

Улыбка исчезла с лица старого джентльмена.

— Мне пришлось это сделать, отец. Помните, что у меня не было конкретных доказательств, способных свидетельствовать против Магнуса в суде. Поэтому понадобилось застигнуть его врасплох при необычных эмоциональных условиях. Я рассчитал время своего анализа, в точности спланировав момент кульминации, — результат вы видели. Когда Магнус понял, куда ведут мои аргументы, он не выдержал и попытался бежать. Бедняга! — Друри Лейн немного помолчал. — Потом он во всем признался. Если бы мы прибегли к обычной процедуре, у Магнуса было бы время собраться с мыслями и, безусловно, он решил бы все отрицать, а без твердых доказательств нам было бы нелегко, если не невозможно, добиться его осуждения.

С тех пор произошло многое. Джон Хьюм был избран в сенат штата от округа Тилден. Мраморный бизнес Илайхью Клея стал менее прибыльным, но более честным. Фанни Кайзер отбывает длительный срок в федеральной тюрьме…

Мне пришло в голову, что я ничего не рассказала о судьбе Аарона Доу — причине всех волнений, невинной жертве коварных замыслов. Боюсь, я намеренно этого не делала. Полагаю, судьба Доу явилась воздаянием за его жалкую, никчемную жизнь и знаком, что он, виновный в убийствах или нет, был абсолютно бесполезным членом общества.

После ареста начальника Магнуса мистер Лейн быстро повернулся к бедняге, сидящему на электрическом стуле. Но когда он попытался пробудить Доу от кошмарных последствий этой моральной пытки, мы увидели, что тот сидит абсолютно неподвижно и даже с легкой улыбкой на лице.

По словам врачей, Доу умер от сердечного приступа. Многие недели я не могла прийти в себя. Неужели мы убили его этим чудовищным испытанием? Я никогда этого не узнаю, хотя в тюремной медкарте говорится, что у него было слабое сердце еще при поступлении в Алгонкин двенадцать лет назад.

И еще одно.

В тот же день после объяснений мистера Лейна молодой Джереми взял меня за руку и повел прогуляться по дороге. Он ловко выбрал время — я была слегка не в себе после событий прошлой ночи и, вероятно, контролировала свои эмоции не так жестко, как могла бы при других обстоятельствах.

Как бы то ни было, Джереми без лишних предисловий попросил меня стать миссис Джереми Клей.

Славный мальчик! Я смотрела на его курчавые волосы и плечи, радуясь, что хоть кто-то ценит меня достаточно, чтобы хотеть на мне жениться, и что его крепкое молодое тело свидетельствует в пользу вегетарианства, которому призывали следовать даже такие разумные люди, как мистер Бернард Шоу (хотя сама я часто наслаждаюсь хорошо поджаренным стейком). Но мне не внушали особого энтузиазма взрывы в каменоломнях его отца и перспектива трястись от страха, думая, вернется ли мой муж вечером с работы целым или по кусочкам, как картинка-загадка.

Конечно, я искала предлог. Не то чтобы мне не нравился Джереми. И было бы приятно завершить историю объятиями героя и героини при ярком солнце. «О, дорогой Джереми, конечно да!»

Но я взяла его за руку, приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать ямочку на подбородке, и сказала:

— О, дорогой Джереми, нет.

Мне не хотелось огорчать его, но брак не для Пейшнс Тамм. Я была, серьезной девушкой и видела себя в будущем партнершей чудесного старого джентльмена, указавшего мне дорогу, с которым мы вместе раскрывали бы загадочные преступления… Глупо, не так ли?

И все же, если бы не отец, который едва ли это одобрил бы, я бы сменила имя на какое-нибудь чопорное и серьезное, вроде мисс Друрия Лейн. Уверена, это пришлось бы мне по душе.

Гейдельберг — университетский город на юго-западе Германии (Здесь и далее примеч. пер.)

Левый берег — район Парижа на южном берегу Сены, часто посещаемый художниками, писателями и студентами.