Эллери Квин - Транедия Зет

— Абсолютно ничего. Мне следовало сказать вам на прошлой неделе, куда я собираюсь, но я и представить не мог… Понимаете, я был оторван от цивилизации, не читал газет… Должно быть, этот Доу — просто маньяк!

— Так вы его не знаете? — осторожно спросил отец.

— Разумеется, нет. Хьюм показал мне письмо, найденное на столе Джоэла, вернее… — Он быстро закусил губу, поняв, что допустил оплошность. — Я имел в виду письмо, обнаруженное в сейфе Джоэла в его спальне наверху. Повторяю, я был потрясен. Шантаж! Невероятно. Уверен, что здесь какая-то чудовищная ошибка.

Выходит, он знал и Фанни Кайзер, подумала я. Письмо… Его мысли были заняты не карандашными каракулями Доу, а запиской брата к этому фантастическому созданию. Теперь я чувствовала, что не все эмоции доктора Фосетта притворны — в словах ощущалась фальшь, но его явно что-то грызло. Взгляд у него был загнанным, как будто он сидел под дамокловым мечом, наблюдая, как слабеет волос. [33] Согласно греческому преданию, сиракузский тиран Дионисий I предложил на один день престол своему фавориту Дамоклу, считавшему Дионисия счастливейшим из смертных. В разгар пира Дамокл увидел над головой обнаженный меч, висевший на конском волосе, и понял призрачность благополучия тирана. В переносном смысле дамоклов меч — постоянная угроза.

— Должно быть, вы очень расстроены, доктор Фосетт, — мягко сказала я. — Могу представить, что вы чувствуете. Убийство… — Я содрогнулась.

Он снова окинул меня взглядом — на сей раз явно с личным интересом — и опять облизнул губы, как усатый злодей в старой мелодраме.

— Благодарю вас, дорогая моя, — отозвался он негромким голосом.

Отец беспокойно пошевелился.

— Должно быть, этот Доу что-то знал о вашем брате, — заметил он.

Загнанный взгляд вернулся, и доктор Фосетт позабыл обо мне. Нетрудно было понять, что кошмарным призраком в этом деле служит тощий старый заключенный окружной тюрьмы Лидса. С Фанни Кайзер, очевидно, связано что-то другое. Но почему доктор Фосетт боялся Доу? Какой властью могло обладать это жалкое существо?

— Хьюм действовал очень энергично, — промолвил Клей, рассматривая прищуренными глазами кончик своей сигары.

Доктор Фосетт небрежно махнул рукой:

— Да-да. Хьюм славный человек, хотя немного заблуждается в своих политических убеждениях. Слишком плохо, когда людям приходится делать капитал на чужих трагедиях. Газеты утверждают, что он использует убийство моего брата как повод для улучшения своих политических шансов. Убийство прибавит ему голосов… Но это не важно.

— Кажется, Хьюм уверен, что Доу виновен, — произнес отец тоном человека, всего лишь повторяющего услышанное.

Врач выпучил глаза:

— Естественно! А разве в этом есть какие-то сомнения?

Отец пожал плечами:

— Ходили всякие разговоры. Я мало об этом осведомлен, но некоторые из горожан считают, что беднягу подставили.

— Вот как? — Доктор Фосетт снова закусил губу и нахмурился. — Мне это не приходило в голову. Конечно, я хочу отомстить за брата, но в то же время мы не должны позволять нашим низменным инстинктам препятствовать правосудию. — Этот человек произносил напыщенные фразы с натренированностью опытного демагога. — Надо этим заняться. Я поговорю с Хьюмом…

У меня на языке вертелась дюжина вопросов, но взгляд отца остановил меня, веля держаться на заднем плане.

— А теперь, — сказал доктор Фосетт, вставая, — если вы извините меня, Клей, старина, и вы, мисс Тамм… — Он снова окинул меня взглядом. — Надеюсь, я буду иметь удовольствие повидать вас — наедине, — добавил он вполголоса, легонько сжав мою руку. — Как вы понимаете, я страшно потрясен… К тому же я должен вернуться, у меня много дел… Завтра я буду в каменоломнях. Клей, и мы сможем поговорить.

Когда его автомобиль отъехал, Илайхью Клей обратился к отцу:

— Ну, инспектор, что вы думаете о моем партнере?

— Я думаю, что он мошенник.

Клей вздохнул:

— Я надеялся, что мои подозрения необоснованны. Интересно, почему он пришел сюда?

— Я объясню вам, почему он приходил, — проворчал отец. — Где-то — вероятно, в офисе Хьюма — он почуял, кто я на самом деле и чем тут занимаюсь.

— Вы так думаете?

— Да. Он пришел взглянуть на меня. Вероятно, это всего лишь подозрение.

— Все равно это плохо, инспектор.

— Плохо, но будет гораздо хуже, — мрачно откликнулся отец. — Мне очень не нравится этот субъект.

Той ночью мне снились кошмарные монстры, забирающиеся в мою кровать, и каждый из них обладал бородкой клинышком и лошадиной усмешкой. Я была рада, когда наступило утро.