Эллери Квин - Транедия Зет

— Ждал, стоя в дверях. Шеф Кеньон прибыл очень быстро — не более чем через десять минут после моего звонка.

Отец подошел к двери и выглянул в коридор, потом вернулся и кивнул.

— Значит, входная дверь все время была у вас в поле зрения. Вы не видели или не слышали кого-нибудь, пытающегося выйти из дома?

Кармайкл покачал головой:

— Никто не выходил и не пытался выйти. Я застал дверь кабинета открытой и не закрывал ее. Даже звоня в полицию, я смотрел на нее и заметил бы, если бы кто-то прошел мимо. Я уверен, что был в доме один.

— Боюсь, я не вполне понимаю… — недовольно начал Джон Хьюм.

Кеньон прервал его своим скрипучим баритоном:

— Тот, кто проделал эту работу, смылся до прихода Кармайкла. Никто не пытался сбежать после нашего прибытия. А мы обыскали дом сверху донизу.

— Как насчет других выходов? — спросил отец.

Прежде чем ответить, Кеньон сплюнул в камин за письменным столом.

— Не пойдет, — усмехнулся он. — Все двери были заперты изнутри, кроме парадной. То же самое касается и окон.

— Мы зря тратим время.

Хьюм подошел к столу и поднял покрытый засохшей кровью нож для бумаг.

— Вы узнаете этот нож, Кармайкл?

— Да, это нож сенатора. Он всегда лежал на его столе, мистер Хьюм. — Кармайкл посмотрел на оружие и отвел взгляд. — У вас есть еще вопросы? Я немного расстроен…

Расстроен! У этого человека было не больше нервов, чем у микроба.

Окружной прокурор бросил нож на стол.

— У вас есть какие-нибудь предположения относительно происшедшего?

Секретарь выглядел искренне огорченным.

— Никаких, мистер Хьюм. Конечно, вы знаете, что сенатор нажил себе немало врагов за свою политическую карьеру…

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что сказал. Сенатора многие ненавидели. Возможно, десятки мужчин и женщин можно представить в роли его потенциальных убийц…

— Понятно, — пробормотал Хьюм. — Ну, пока это все. Пожалуйста, подождите снаружи.

Кармайкл кивнул, улыбнулся и вышел из комнаты.

Отец отвел в сторону окружного прокурора, и я слышала, как он засыпает его вопросами о друзьях и врагах сенатора Фосетта, а также о Кармайкле.

Шеф Кеньон продолжал бродить по комнате, тупо разглядывая потолок и стены.

Во время допроса Кармайкла я спрашивала себя, осмелюсь ли я встать со стула и подойти к столу. Мне казалось, что многое там просто напрашивается на обследование. Я не могла понять, почему отец, окружной прокурор и Кеньон не изучают различные предметы на его деревянной поверхности.

Оглядевшись, я убедилась, что никто за мной не наблюдает.

Джереми усмехнулся, когда я потихоньку встала, быстро пересекла комнату и склонилась над столом.

Прямо перед стулом, где ранее сидел сенатор Фосетт, лежала зеленая книга для записей, занимавшая половину крышки стола, а на ней блокнот плотной кремовой бумаги. Верхний лист блокнота был пустым и чистым. Я осторожно подняла блокнот и обнаружила любопытную вещь.

Сенатор сидел, прижимаясь к краю стола, и кровь из ран в груди брызнула не на брюки, как я помнила, и не на стул, как я видела сейчас, а на книгу для записей. Подняв блокнот, я заметила прямоугольный чистый участок обложки книги, указывающий место, где находился угол блокнота.

Все казалось очевидным. Я огляделась вокруг. Отец и Хьюм все еще разговаривали вполголоса, а Кеньон мерил шагами пол. Но Джереми и несколько полицейских наблюдали за мной, поэтому я заколебалась. Возможно, это было неразумно… Но теория молила о проверке. Приняв решение, я склонилась над столом и начала пересчитывать листы в блокноте. Был ли он абсолютно новым? По виду да. И все же… Блокнот содержал девяносто восемь листов. Если я не ошибаюсь, на обложке должно быть указано число…

Я оказалась права. Обложка информировала, что в неиспользованном блокноте должно быть сто листов.

Я положила блокнот на книгу в том положении, в каком его обнаружила. Мое сердце колотилось в груди, как собачий хвост по полу. Не наткнулась ли я на нечто важное? В тот момент казалось, что моя теория никуда не ведет. Но она предполагала ряд возможностей…

Я почувствовала прикосновение отца к своему плечу.

— Вынюхиваешь, Пэтти? — ворчливо осведомился он, но его глаза устремились на блокнот, который я только что положила, и задумчиво прищурились.

Хьюм посмотрел на меня с покровительственной улыбкой и отвернулся. Я решила сбить с него спесь при первом же удобном случае.

— Давайте-ка взглянем на эту штуковину, Кеньон, — сказал окружной прокурор. — Хочу услышать, что думает о ней инспектор Тамм.