Эшли Уивер - Странная месть

– Ты что, в гостиную не идешь?

– Нет. Собираюсь сегодня лечь пораньше. Тяжелый выдался день, очень устала.

– Ну, ладно. Тогда расскажу тебе утром, хорошо?

– Отлично. Доброй ночи, Лаурель.

– Спокойной ночи, Эймори.

И вот она отправилась в гостиную, а я поднялась наверх, к себе в спальню. Винельда не ожидала, что я так рано вернусь после ужина, а потому самой ее в комнате не оказалось. Ну, наверное, скоро прибежит.

Я устала и мечтала лишь об одном – поскорее завалиться в кровать, – но тут увидела на столе «Жертву зимы».

И вновь, как и в самом начале, мне показалось, что в книге есть ключ к разгадке тайны. Неплохо, конечно, выслушать отчет разных свидетелей о смерти Эдвина Грина, но интересно было бы знать, как описала это событие Изабель. Так что мне ничего не оставалось, как дочитать это произведение до конца.

Я быстро разделась, накинула ночную рубашку и халат. А затем уселась в кресло у камина и принялась за роман.

Во время чтения я, как и прежде, заменяла псевдонимы реальными именами обитателей Лайонсгейта. Я чувствовала приближение развязки в этой драматичной истории. Изабель хорошо умела создавать атмосферу нарастающего напряжения. Даже я, зная, какой финал меня ждет, затаив дыхание, переворачивала страницу за страницей.

И вот наконец я подошла к отрывку, где описывалась драка между Эдвином Грином и Брэдфордом Гленном. А произошла она ночью, накануне того утра, когда на полпути между летним домиком и главным домом имения в снегу обнаружили тело Эдвина.

«Страсти достигли такого накала, что стало ясно: ни к чему хорошему это не приведет. Приближающуюся бурю не остановить, облака были готовы разверзнуться и пролиться дождем ярости на всех них.

Напряжение висело в воздухе всю эту ночь и не отпускало, как и холод на улице. Столь же пронизывающее, как и ветер, завывающий между деревьями, оно пробиралось в сердца, жалило и обдавало нервным предчувствием всё, к чему только прикасалось.

Вода в озере замерзла, и спустить на нее лодку, как они собирались, оказалось невозможно. К тому же пронзительный ледяной ветер сразу укротил это желание. И вот все они отправились в летний домик. Один из слуг как-то умудрился развести там в камине огонь, но он оказался слишком жалким оружием против зверского холода, и пришлось согреваться спиртными напитками.

Беатрис сидела, высоко подняв голову, купаясь в лучах мужского внимания и подогревая тем самым вражду между двумя поклонниками, претендующими на ее расположение. Здесь она была королевой и не удостаивала вниманием надвигающуюся трагедию. Она не спешила делать выбор между этими двумя мужчинами. Она упивалась своей властью над ними, и это придавало ей еще больше сил и уверенности в себе.

Она уже почти не злилась на Брэдфорда, ибо вовсе не собиралась терять его, ну по крайней мере, не окончательно. Беатрис вынудила его умолять, валяться перед ней на коленях и униженно просить прощения. И в конце концов с видом снисходительной королевы простила.

Брэдфорд, обрадованный таким поворотом событий, решил выпить за здравие своей милостивой королевы, налил напиток в бокал до самых краев, немного расплескал, потому что очень нервничал, и протянул ей. Руки их соприкоснулись, спиртное потекло по ее пальцам. Он засмеялся, низко наклонил голову и стал слизывать с них напиток.

И лишь когда он отвел взгляд от своей богини, то заметил Эдвина Грина – тот смотрел на него с другого конца комнаты горящими от гнева темными глазами.

– Нечего так на меня смотреть! – крикнул Брэдфорд и почувствовал, как гнев закипает в нем с новой силой. – Она тебя не хочет, Эдвин. И никогда не хотела.

– Думаешь, я не понимаю, чем ты занимаешься? – воскликнул Эдвин. – Еще как понимаю! И тебе это не сойдет с рук. Надеюсь, это ясно?

– Да как ты… – Брэдфорд сорвался с места и бросился к нему с быстротой, напугавшей всех. Он ударил Эдвина в челюсть, тот пошатнулся, но тотчас обрел равновесие и набросился на противника. И они начали драться, колошматить друг друга, пытаясь повалить на пол. Оба они были нетрезвы, а потому удары часто не достигали цели. Тем не менее они продолжали биться, как два самца-оленя, борющихся за свою территорию.

Все остальные смотрели на них, Беатрис – с блеском одобрения в глазах. Она добилась своего – заставила этих молодых людей биться за ее расположение.

– Ну, довольно, – произнесла наконец Изабель, проскользнула между дерущимися, и ее стройная фигура показалась очень хрупкой по контрасту с двумя разъяренными молодыми людьми. Она рисковала получить удар от любого из них, но, похоже, вовсе не осознавала этой опасности.