Ирвин Уэлш - Преступление

Леннокс стаскивает бейсболку, разглядывает вездесущую символику. С кислым видом снова надевает. Есть в этой бейсболке что-то отвратительное. Подобные головные уборы любят те, кто ни на бейсбольном матче сроду не был, ни в Нью-Йорке. Такая бейсболка вполне могла валяться в шкафу у Мистера Кондитера.

— Что тебе не нравится? — спрашивает Труди.

— «Янки» мне не нравятся. А не было ничего с символикой «Бостон Ред Сокс»?

— Кепок полно, я только не знала, какую тебе взять. Я просто не хотела, чтобы у тебя мозги расплавились! «Янки» первые под руку попались.

— А мы во Флориде. — Леннокс поводит плечами, пытается вспомнить название флоридской бейсбольной команды.

«Мерлине». Кажется, были такие. «Мэджикал Мерлине».

— Ну и что, что во Флориде. Всё равно мы в Америке. — Труди пригубливает «Морской бриз» и снова углубляется в записную книжку. — Сходи спроси, может, тебе бейсболку и обменяют… Я все же думаю, Мэнди Девлин и ее друга лучше пригласить на вечеринку, чем в церковь или на обед. Как по-твоему?

— Угу, — отвечает Леннокс. Он встает, потягивается, заходит в магазин. Футболки с символикой в ассортименте: мадридский «Реал», «Манчестер Юнайтед», «Барселона», «Милан». Бейсболки тоже. Леннокс берет бостонских «Ред Сокс», сразу же надевает. Возвращается в патио, нахлобучивает Труди на голову нью-йоркских «Янки». Труди вскидывает руку, словно Леннокс испортил ей прическу, но на полпути останавливается.

Она смотрит снизу вверх, хлопает ресницами, сжимает его здоровую кисть. В Ленноксе поднимается нечто похожее на надежду, голос Труди выполняет роль волнореза.

— Рэй, я очень счастлива. — . Признание звучит как угроза. — Ты расслабился? Может, пойдем в отель?

— Мне надо узнать счет между «Хартс» и «Килмарноком».

Есть тут где-нибудь интернет-кафе?

Труди поджимает губы, но в следующую секунду лицо ее светлеет.

— Заодно покажу тебе сайт, где можно для вечеринки музыку заказать.

Труди читает уже другой журнал, о телезвезде Дженнифер Энистон, как она тяжело переживала развод с Брэдом Питтом, который теперь с другой актрисой, Анжелиной Джоли. Оба журнала лежат на столе. Оба об отношениях между мужчиной и женщиной: у одного в фокусе день счастья, у другого — годы неуверенности, размолвок и измен. Леннокс еще в самолете пролистал этот, второй. У Дженнифер Энистон сейчас, кажется, роман, опять с актером, имени его Леннокс не запомнил. Труди указывает на фото.

— Ей, наверно, было очень тяжело. Вот и лишнее подтверждение: счастья за деньги не купишь. — Труди смотрит на Леннокса, тот успел поймать вопросительный взгляд официанткии заказал еще два «Морских бриза». — Но у нас-то с тобой все хорошо, правда?

— А? — Леннокс пытается вспомнить последний достойный фильм с Брэдом Питтом. Приходит к выводу, что римейк

«Одиннадцати друзей Оушена» совсем неплох.

— Что ж, спасибо за вотум доверия! Мы всего-то решили провести вместе остаток жизни! — Труди сверлит Леннокса взглядом. Леннокс внезапно видит, какой она станет в старости. Она будто перенеслась на сорок лет вперед. Труди швыряет записную книжку на стол. — Хоть бы притворился, что тебе интересно!

Дженнифер Энистон и Анжелина Джоли. Разные женщины. Разные лица, разные тела.

Тело, выброшенное на камни к подножию утеса, казалось неестественно маленьким. Странно, что тогда Леннокс не думал об этом свойстве смерти. То есть он думал, но мысли еще не переросли в навязчивую идею. Леннокс вспоминает Леса Броуди, друга детства. Они с Лесом, бывало, стреляли чаек из духовых ружей. Подстрелить чайку и подстрелить голубя — не одно и то же. Лес держал голубей. Убитая чайка уменьшается в размерах, сходит на нет, как проколотый воздушный шар. Разница между мертвым телом взрослого и мертвым телом ребенка (до Бритни Ленноксу не случалось видеть мертвых детей) — в несостыковке у тебя в голове. А может, ты просто впервые осознаешь, какой крохой на самом деле была погибшая.

У Леннокса снова учащается сердцебиение, ладони потеют. Он вымучивает несколько глубоких вдохов. Синюшный трупик с печатью потусторонности — всего лишь тело; Бритни больше нет; важно только одно — отдать под суд мерзавца, который ее убил. Но сейчас воображение шутит с Ленноксом шутки: он видит, как глаза Бритни вылезают из орбит, как сосудики на веках наливаются кровью, когда насильник, проникая в плоть, стискивает хрупкое горло, выжимает жизнь, как воду, ради скоротечного удовлетворения.