Доминик Сильвен - Когда людоед очнется

И почувствовала, как дрожь пробежала по залу.

Она приподняла тяжелую шевелюру, чтобы легкий ветерок погладил ее затылок. И медленно, словно капля воды скатилась по лепестку кувшинки, стянула перчатку.

Ингрид снова натянула шорты и майку, надела пробковые сандалии «биркенсток» и убрала кусок ткани в шкафчик Мари. С сумкой через плечо она в унынии вышла на площадь Пигаль и убедилась, что на остановке такси собралась очередь. Ингрид решила добираться до дома пешком. Ночь теплая: она спустится по улице Нотр-Дам-де-Лоретт к Монмартру и дойдет до Сен-Дени по Рише и Птит-Экюри.

Меланхолия окутала ее своими грязными покрывалами. Она надеялась изгнать воспоминания, выставив их перед публикой, но, несмотря на восхищенный свист и горячие аплодисменты, возвращалась домой все с теми же заботами и чувством, что ее затягивают зыбучие пески. Ей не удавалось заглушить в себе тихий голос, твердивший, что Брэд стал другим и теперь он незнакомец, чужак, изменивший прошлому.

На улице Рише толпились люди, машины отъезжали от кабаре «Фоли-Бержер». Она пошла по пустынной улице Птит-Экюри, впереди ей послышались шаги, и она различила мужскую фигуру. Прохожий вошел в дом, а она продолжила свой путь. И тут она поняла, как ей хотелось увидеть живого Брэда и спросить у него, почему он во что бы то ни стало стремится вернуть себе имя и родину своей матери. Почему он больше не похож на того друга, которого она знала.

Оказавшись наконец в своем квартале, она машинально взглянула на витрины. На многих висела ее афишка. Ей вспомнились слова того несносного легавого с черными глазами: «Вы делаете любой массаж: ши-тцу, тайский, балийский, калифорнийский — не буду вдаваться в подробности».

Брэд побывал в ее квартале, сорвал одну из афишек, но к ней не зашел.

На улице Дезир бродяга Деде спал на своем обычном месте перед лавкой старьевщицы, укрывшись рваными коробками. Она поискала в сумке ключи и почувствовала, что рядом с ней кто-то стоит.

Он был одет в темный костюм и темную рубашку. Лицо показалось ей таким же темным.

— Что вам нужно?

— Мне не спалось.

Она отыскала ключи. Он подошел поближе:

— Можно мне зайти на минутку?

— Разве полицейские нуждаются в разрешении?

— Есть легальное время и нелегальное, — отвечал Саша Дюген, переступая через порог. — Сейчас я на нелегальном положении. Вы вправе меня выставить.

Она вздохнула, потом положила сумку на оранжевый диван и направилась к розовому холодильнику:

— Хотите воды?

— Да, спасибо.

— Сегодня вы не такой невозмутимый, как обычно.

— Возможно.

— Ваш лейтенант Николе не притаился поблизости?

— Нет.

— А чем занимается ваша жена?

— Жена спит. А мне спать не хочется.

— Это вы мне уже говорили.

— Вам не следовало возвращаться ночью одной. Надо было взять такси.

— Вы за мной следили?

— Я вас выслеживал.

— Это то, что по-французски называют нюансом?

Он устало запустил руку в волосы.

— В номере Брэда Арсено нашли деньги. И фотографии Лу Неккер. И диск с записью «Вампиреллас». По-моему, он еще во Франции. Он оставил свои паспорта. Настоящий и фальшивый. И я никак не могу понять почему. А еще я не понимаю, почему он хранил в номере вашу афишку. Он знал, что вы занимаетесь массажем. И об оборотной стороне ему наверняка известно.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Он взял из стопки верхний журнал, вынул из кармана ручку и написал на обложке номер.

— Мой мобильный. На всякий случай.

И положил журнал на место.

— Может, вы и привыкли доносить на своих друзей, а я нет, майор.

— Мы можем обмениваться колкостями, как боксеры ударами, но я не вижу в этом необходимости.

— Тогда зачем вы пришли?

— Я бы не хотел… не хочу, чтобы вы попали в беду. Доброй ночи.

Ингрид не могла сомкнуть глаз. Она встала, приготовила себе самый крепкий в западном мире кофе и села за кухонный стол. В голове проносились обрывки мыслей. Без определенной цели она вышла из дома. Солнце окутало улицу Фобур-Сен-Дени бледным утренним светом. Ей почудилось, что все вокруг плывет — город, время, ее прошлое. Ее отрочество с Брэдом вторглось в ее жизнь в Париже. В жизнь у канала Сен-Мартен. Она решила дойти до комиссариата Тринадцатого округа. Это неблизкий путь, но он поможет ей успокоиться.