Петер Аддамс - Детектив перед сном

Остальные больше помалкивали. Супругам Хазенталь, судя по всему, уже давно было не о чем говорить. Князь Червенков людоедски чавкал, полковник Трутц фон Гофманзау обходился сумрачным сопением. Виконт лишь сухо отвечал на обращенные к нему вопросы. В его позе Афродита все время ощущала какое-то напряжение. Казалось, он чего-то ждет. Во всяком случае, он часто поглядывал на вход в пиршественный зал.

Она не ошиблась. Едва трапеза закончилась и на освобожденный стол водрузили толстые большие свечи в подсвечниках, как двери отворились и в зал энергично вошел человек среднего роста и возраста, облаченный в визитку. Его встретил едва ли не радостно вскочивший с места виконт де Бассакур. Пришельца с почетом усадили рядом с графом Хазенталем в верхней части стола, так что Афродита имела возможность разглядеть его великолепный небесно-голубой галстук. Виконт, стоя, представил гостя: бургомистр, доктор Непомук Крафт, член провинциального комитета Христианско-демократического союза. И подчеркнул, что, несмотря на всю свою занятость, доктор выкроил время, чтобы сказать несколько добрых слов памяти драгоценной баронессы фон унд цу Гуммерланг унд Беллерзин в кругу близких друзей и единомышленников безвременно почившей.

Бургомистр, действительно, произнес весьма прочувствованную, а, главное, длинную речь. Для начала он кратенько набросал биографию покойницы, затем развернул широкоформатную картину ее нечеловеческих достоинств, главным из которых было глубочайшее осознание благородных ценностей прошлого, которым она сумела придать современное звучание. Эти ценности — Бог, Король, Отечество, взятые как единство. Затем христианин-демократ пожонглировал словом «логически», и к общему удовольствию выяснилось, что помянутые ценности и программа его партии тоже сливаются в ликующее единство, называемое христианско-западными ценностями. А для их-то огнеупорной и морозоустойчивой обороны от всемирной коммунистической опасности и было явлено страдающему человечеству Европейское движение за монархию во главе с баронессой ф. у. ц. Г. у. Б. «Все за ЕДМ!» — призвал оратор и спустя длительное время закончил, наконец, свою речь душераздирающим, хотя и не совсем грамотным воплем:

— Она погибла, как мученица чаяний народов истинно западного духа, которую мир не забудет никогда!

Раздались недружные аплодисменты. Одуревшая от битвы с инспектором Баллером, последующего чревоугодия, трескучей болтовни Крафта, задремавшая Афродита очнулась и тоже вяло похлопала. Оратор раскланялся во все стороны, посиял улыбками и сел. Поднялся виконт, поблагодарил Крафта, который удовлетворенно поглаживал свой феноменальный галстук. Еще во вемя речи подали бокалы с роскошным «бурбоном», а к нему не менее роскошное мокко, и теперь все за это взялись… Позднее Афродита никак не могла понять, почему взгляд ее упрямо возвращался к этой паре — доктору Крафту и полковнику Хазенталю. То ли подсознание не могло освободиться от голубых чар галстука, то ли позабавил маленький спектакль, когда доктор и полковник поднялись и начали что-то друг другу говорить, раскланиваться, звенеть хрустальными бокалами. Что бы там ни было, но она вдруг увидела, как закованный в свою кирасу граф фон Хазенталь внезапно схватился рукой за горло, выкатил глаза и широко раскрыл рот. Он хватал, хватал воздух, все больше задыхаясь, синея, и, наконец, с грохотом рухнул на пол.

— Сигизмунд! — отчаянно взвизгнула графиня фон Хазенталь, и Афродита в секундном оцепенении почувствовала даже какую-то к ней признательность, ибо впервые услышала имя полковника. Зал замер.

— Он мертв, — коротко и жутко проблеял виконт де Бассакур, единственный, кажется, кто сохранил присутствие духа. И с достоинством поспешил на помощь полковнику. Затем в гнетущей тишине вновь раздался его странный голос:

— Я вынужден просить всех присутствующих оставаться на местах до прихода полиции!

До этого момента Афродита следила за событиями хоть и с интересом, но довольно равнодушно. А теперь… Полиция, — подумала она. — Новая встреча с инспектором Баллером? Ведь он же сразу в нее вцепится! Что ни говори, а где бы она ни появилась, трупы так на нее и валятся. И только законченный кретин мог посчитать это случайностью. Но инспектор Баллер отнюдь не был кретином… Скорее всего, он тут же на всякий случай ее арестует, прежде чем начнет знакомиться с обстоятельствами таинственной смерти графа. От этих мыслей у Афродиты появилось жгучее желание освежиться еще одним бокалом «бурбона». Она немедленно кликнула своего лакея.