Найо Марш: Смерть в день рождения

Но сейчас его надо было окружить праздничным оживлением, тем более что его подарок — браслет с бриллиантами и изумрудами — привел ее в восторг: это была действительно великолепная вещь, даже для Чарльза. У нее мелькнула мысль, что ведь и он, так же как Флоренс и Нинн, знает, сколько ей лет. Интересно, может, они хотят подчеркнуть именно эту дату? Есть ведь такие цифры, которые своим внешним видом, грузной округлой формой просто кричат о своей перезрелости. Вот пять, например. Она велела себе больше не думать об этом и показала мужу телеграмму:

— Интересно, что ты скажешь об этом? — Пройдя в ванную, она оставила дверь открытой. Из ванной вышла Флоренс и начала приводить в порядок постель с видом человека, который с собой шутить не позволит.

— Доброе утро, Флоренс, — поздоровался Чарльз Темплетон. Надев очки, он с телеграммой в руках отошел к расположенному в нише окну.

— Доброе утро, сэр, — сдержанно ответила Флоренс. Только наедине со своей хозяйкой она позволяла себе характерную для костюмерш фамильярность.

— Ты видел когда-нибудь нечто подобное? — крикнула из ванной мисс Беллами.

— Восхитительно, — ответил он. — И как мило со стороны Октавиуса.

— Ты что, знаешь, кто это?

— Октавиус Браун? Конечно, знаю. Чудак из соседнего книжного магазина «Пегас». Учился в Оксфорде в том же колледже, что и я, но раньше. Замечательный человек.

— Черт меня побери, — воскликнула, плескаясь в ванной, мисс Беллами. — Ты имеешь в виду эту мрачную лавчонку с толстым котом на подоконнике?

— Да, именно. Он специализируется на литературе эпохи Возрождения.

— И поэтому говорит о лоне и зачатии? Что имел в виду этот бедный мистер Браун?

— Это цитата, — очки Чарльза опять повисли на шнурке. — Из Спенсера. На прошлой неделе я купил у него удивительного Спенсера. Без сомнения, он думал, что ты его прочитала.

— Ну, тогда я притворюсь, что это так. Я загляну к нему и поблагодарю. Милый мистер Браун!

— Они друзья Ричарда.

В голосе мисс Беллами послышались резкие нотки:

— Кто? Почему они?

— Октавиус Браун и его племянница. Симпатичная девушка. — Чарльз взглянул на Флоренс и, поколебавшись, добавил: — Ее зовут Анелида Ли.

Флоренс кашлянула.

— Ты шутишь? — со смешком отозвался голос из ванной, — Ане-ли-да. Похоже на какой-то крем для лица.

— Это из Чосера.

— Тогда кота, надо полагать, зовут сэр Топас?

— Нет, он из другой эпохи. Его зовут Ходж.

— Никогда не слышала, чтобы Ричард говорил о ней.

— Она, между прочим, актриса.

— Господи!

— В новой театральной студии «Бонавентур», что на Вол-тон-стрит.

— Чарльз, бедняга, можешь больше ничего не говорить. Я уже все представила.

Чарльз замолчал, а голос из ванной нетерпеливо спросил:

— Ты еще здесь?

— Да, дорогая.

— Откуда ты знаешь, что Ричард у них бывает?

— Я иногда встречаю его там, — ответил Чарльз и небрежно добавил, — я ведь тоже близок с ними, Мэри.

Ответа не последовало, а потом оживленный голос крикнул:

— Флори! Принеси сама знаешь что!

Флоренс взяла свой подарок и скрылась в ванной. Чарльз Темплетон смотрел в окно на маленькую площадь, залитую апрельским солнцем. На углу Пардонез-плейс сидела в окружении тюльпанов цветочница. Тюльпаны были повсюду. Его жена превратила оконную нишу в комнатный садик, тоже наполненный многочисленными тюльпанами и ранними, покрытыми бутонами азалиями, которые принесли сюда из оранжереи. Рассеянно оглядывая цветы, он вдруг заметил среди горшков аэрозольный баллон с надписью пестицид и грозным предупреждением о смертоносном содержимом. Чарльз, надев очки, прочитал о мерах предосторожности, а затем обратился к вернувшейся Флоренс:

— Мне кажется, что эту штуку надо держать где-нибудь подальше, а не здесь.

— И я ей твержу об этом.

— Здесь написано, что им нельзя пользоваться в закрытых помещениях. Она опрыскивает здесь этим?

— Я уже устала предупреждать ее.

— Мне это действительно не нравится. А нельзя ли сделать так, чтобы баллон затерялся.

— Тогда мне такой тарарам устроят, — проворчала Флоренс.

— И все-таки, я думаю, вам следует это сделать.

Флоренс обиженно взглянула на него и что-то пробормотала.

— Что вы сказали? — спросил Чарльз.

— Я сказала, что это не так легко. Она ведь сама знает. Читать-то умеет. А я сколько раз говорила, — она сверкнула на него глазами. — И вообще, я получаю приказания от нее. Всегда так было и так будет.

Он помолчал немного, а потом сказал: