Найо Марш: Смерть в день рождения

Это был флакон духов «Великолепие» известной фирмы.

— Можно сказать, контрабанда из Парижа, — трещала Рози. — Здесь еще не появлялись. Говорят, капнешь чуть-чуть за ушами, а эффект такой, что спутники сойдут с орбит.

Мисс Беллами непременно захотела открыть духи. Дотронувшись пробкой до запястья и понюхав, она произнесла торжественно:

— Рози, это невыразимо! Я могу просто зарыдать. Честное слово!

— Недурны, да?

— Флори выльет их в мой пульверизатор. Немедленно. Пока за них не ухватился Берти. Ведь ты знаешь его.

— А что, Берти здесь? — быстро спросила Рози.

— Он в кладовой с цветами.

— Ой!

— А что? Вы поссорились?

— Напротив, — ответила Рози. — Только мне велели держать язык за зубами, и в этом замешан Берти. Но боюсь, я действительно под мухой.

— Ты? Я думала, ты никогда капли в рот не берешь по утрам.

— Правильно. Но сегодня, Мэри, особый случай. Я угостилась в Правлении. Всего две маленькие рюмочки, но на пустой желудок.

— В Правлении? — резко переспросила мисс Беллами.

— Я тебя огорошила? Да?

— Берти был там?

Расхохотавшись, Рози сказала:

— Я просто лопну, если не расскажу кому-нибудь. Так что лучше я тебе все выложу. Берти придется это проглотить. Господь с ним. Почему это я не могу сказать вслух, как я благодарна?

Мгновение мисс Беллами пристально смотрела на приятельницу, а потом спросила:

— Благодарна?

— Ладно, я понимаю, что говорю совершенно бессвязно. Так вот. Дорогая, я буду играть заглавную роль в новой пьесе Бонго Дилона. В «Единороге». Премьера в сентябре. Обещай никому не говорить, но это чистейшая правда. Уже есть договоренность и осталось подписать контракт. Мэри, это моя первая главная роль. Господи, как я счастлива!

Ненавистный, но слишком знакомый толчок в груди предупредил Мэри, что новость ее огорчила. В то же время она понимала, что так или иначе должна продемонстрировать свое одобрение, выразить ответные теплые чувства, должна затоптать в себе это нечто ужасное, грозное, гадкое, это тошнотворное ощущение, которое вызвало в ней сообщение Рози.

— Душечка, — пропела она. — Как чудесно!

Не очень-то этого достаточно, подумалось ей, для выражения восторженных поздравлений старинной подруги, но Рози так взволнована, что и не заметит. Мисс Кавендиш продолжала разливаться соловьем о достоинствах контракта, о грандиозности роли, о том, что в Правлении (это мое Правление, испытывая отвратительное чувство, подумала мисс Беллами) были с ней так любезны, и о предчувствии, что наконец-то она получила ту Роль. Все это дало время мисс Беллами прийти в себя, к ней вернулась способность вставлять уместные реплики. Когда Рози прервалась, чтобы перевести дыхание, мисс Беллами уже могла вполне искренне сказать:

— Рози, это твоя Золотая Возможность!

— Знаю. Я это сама чувствую, — серьезно сказала Рози и добавила. — Господи! Пожалуйста, не оставь меня! Господи, пусть будет успех!

— Дорогая моя, конечно будет, — проговорила Мэри и ни за какие блага в мире не удержалась бы, чтобы не добавить: — Хотя, конечно, пьесы я не читала.

— Самый настоящий Бонго. Эксцентричная комедия. Знаешь? И не стоило бы так говорить, но это просто моя роль. Бонго сказал, что, когда писал, имел в виду именно меня.

Мисс Беллами рассмеялась:

— Дорогая моя, мы с тобой хорошо знаем нашего Бонго, правда? Он тысячу раз утверждал, что писал пьесу только для меня, а если взглянуть на них…

С проницательностью, которая порою так выводила Мэри из себя, Рози сказала:

— Мэри, ну порадуйся же за меня!

— Но, душечка, я, естественно, рада. Похоже, что тебе удивительно повезло, и я искренне надеюсь, что все будет хорошо.

— Конечно, я понимаю, что мне придется отказаться от роли в той новой пьесе, которую Ричард написал для тебя. Но, сказать по правде, там мне особо и нечего было играть. К тому же еще твердо ничего не решено, так что я никого не подведу, правда?

Мисс Беллами не удержалась:

— Дорогая, — сердечно улыбнулась она, — не будем ломать голову из-за пустяков: исполнитель на эту роль найдется в два счета.

— Правильно, — воскликнула счастливая Рози, и мисс Беллами почувствовала, как в ней тихо набирает силу один из ее редких приступов ярости.

— Но мы говорили о Берти, дорогая. Что он сделал?

— Ага! — в высшей степени возбуждения проговорила Рози и помахала пальцем.

Но тут вошел дворецкий Грейсфилд с подносом напитков. Мисс Беллами овладела собой: