Стивен Ван Дайн - Дело Бенсона

– Раз они так говорили, значит, они правильно думали, – отозвался Хэс. – И не надо говорить, что у вас другое мнение.

Снова дипломатично вмешался Маркхэм:

– В справедливости этого мы скоро убедимся, я надеюсь. А теперь, сержант, если вы не возражаете, я поеду. Я обещал майору Бенсону позавтракать с ним. Вечером мы с вами увидимся и, я думаю, у нас будут хорошие новости.

– Хорошо, – согласился Хэс, – а я еше похожу тут, возможно, я что-нибудь просмотрел. Одного своего человека я поставлю снаружи, а другой будет караулить экономку. Потом я приму репортеров и расскажу им об исчезнувшем «кадиллаке» и таинственном смит-вессоне в потайном ящике, который нашел мистер Ванс. Полагаю, с них этого хватит. Если я найду что-нибудь еще, я позвоню вам.

Пожав руку Маркхэму, он повернулся к Вансу.

– До свидания, сэр, – сказал он с такой обходительностью, что даже Маркхэм был удивлен. – Надеюсь, за сегодняшнее утро вы кое-чему научились.

– Вы ошеломили меня своими знаниями, сержант, – отозвался Ванс.

Снова я заметил, как у Хэса в глазах мелькнуло что-то хитрое, но тут же исчезло.

– Я рад за вас, – небрежно ответил он.

Маркхэм, Ванс и я вышли на улицу. Дежурный полисмен остановил для нас такси.

– Значит, таким образом наши gendarmerie [8] gendarmerie ( фр. ) – жандармерия. раскрывают всякие таинственные преступления, – пробормотал Ванс, когда машина тронулась. – Маркхэм, старина, как это таким здоровякам удается разыскивать преступников?

– Пока вы видели лишь одни предварительные мероприятия, – ответил Маркхэм.

– Существует множество самых обычных, шаблонных дел, которые предстоит сделать – ex abun dantia cauteloe [9] Для предосторожности ( лат. ). , – как говорим мы, юристы.

– Но, Боже, какая техника! – вздохнул Ванс. – Да, quantum est in rebut inane [10] О, как много пустоты ( лат. ). , – как говорим мы, не специалисты.

– Я знаю, что вы плохо думаете о способностях сержанта Хэса, – нетерпеливо продолжал Маркхэм. – Но он умный человек и не надо его недооценивать.

– Не буду спорить, пробормотал Ванс. – Кстати, я чертовски благодарен вам за то, что вы мне дали возможность увидеть эту важную процедуру. Я восхищен ею. А ваш эскулап просто великолепен, такой, знаете ли, бодрый, безэмоциональный парень, которого не волнует вид трупа. Ему бы следовало самому совершать преступления, вместо того чтобы изучать медицину.

Маркхэм ничего не сказал и с мрачным видом глядел в окно, пока мы не приехали к дому Ванса.

– Не нравится мне это дело, – сказал Маркхэм, когда мы вышли из машины. – У меня есть какое-то странное предчувствие.

Ванс краем глаза покосился на него.

– Послушайте, Маркхэм, – с необычайной серьезностью спросил он, – у вас есть идея, кто застрелил этого Бенсона?

Маркхэм слабо улыбнулся.

– Я бы хотел, чтобы она была. Убийства – это такие преступления, которые очень трудно раскрыть. И мне кажется, что это дело будет одним из сложнейших.

– Подумать только! – воскликнул Ванс. – А мне кажется, что оно будет чрезвычайно простым.

Вы, видимо, помните сенсацию, вызванную убийством Олвина Бенсона. Это было одно из тех убийств, которые непреодолимо действуют на воображение. Тайна – основа любой романтики, а в деле Бенсона тайн было в избытка. Прошло много дней, прежде чем пролился свет на события, сопутствующие убийству, но число ignes fatal [11] Глупое предсказание ( лат. ). выросло настолько, что вокруг этого дела ходило множество самых диких слухов.

Олвин Бенсон, не будучи человеком романтичным с любой точки зрения, был хорошо известен, и его личная жизнь постоянно находилась под наблюдением. Он принадлежал к числу богачей из нью-йоркской богемы – заядлый спортсмен, опрометчивый игрок, настоящий светский человек, и его жизнь освещалась в газетах. Его подвиги в ночных клубах и кабаре служили темой для сплетен и бульварных газет.

Олвин Бенсон и его брат Энтони держали маклерскую контору в доме 21 на Уолл-стрит под вывеской «Бенсон и Бенсон». Среди других маклеров они слыли хитрыми и проницательными дельцами, хотя ходили слухи об их неэтичных делах. Братья были полной противоположностью друг другу по характеру, вкусам и привычкам. Олвин Бенсон был любителем развлечений и считался покровителем всех сомнительных кафе города, тогда как Энтони Бенсон, который был старше брата и в минувшую войну дослужился до майора, вел спокойную и уравновешенную жизнь, проводя все свободное время в порядочных клубах. Оба, однако, были популярны в своих кругах и имели большую клиентуру.