Саймон Бретт - Английский детектив. Лучшее

— Я уверена, что вы правы, мистер Холмс! — воскликнула наша клиентка. — Теперь мне вспоминаются тысячи мелочей, которые подтверждают вашу версию. О, давайте не будем терять ни секунды, нужно помочь этой несчастной!

— Спешка здесь неуместна, поскольку мы имеем дело с очень коварным противником. До семи часов нам остается только ждать. В семь мы с вами встретимся и вскоре разгадаем эту загадку.

Мы были точны. Ровно в семь, оставив свою двуколку у придорожного трактира, мы подошли к «Медным букам». Если бы мисс Хантер не встречала нас с улыбкой на пороге, мы бы все равно с легкостью определили нужный дом по группке деревьев с кронами, сияющими в лучах заходящего солнца, как полированный металл.

— Удалось? — с ходу спросил Холмс.

Откуда-то снизу послышались глухие удары.

— Это миссис Толлер в погребе, — ответила девушка. — Ее муж храпит в кухне на полу. Вот ключи, они такие же, как у самого мистера Рукасла.

— Вы просто молодец! — прочувствованно воскликнул Холмс. — Теперь ведите нас. Скоро мы разберемся в этом темном деле.

Мы поднялись по лестнице, открыли дверь, прошли по темному коридору и оказались у запертой комнаты, о которой рассказывала мисс Хантер. Холмс перерезал веревку и снял железную поперечину. Потом по очереди перепробовал все ключи, но ни один из них к замку не подошел. За все это время из комнаты не донеслось ни звука. Прислушиваясь к тишине, Холмс все сильнее хмурился.

— Я надеюсь, что мы не опоздали, — сказал он. — Мисс Хантер, будет лучше, если мы войдем в комнату без вас. Ватсон, давайте вместе наляжем на дверь, посмотрим, удастся ли нам ее вышибить.

Дверь была старая, расшатанная, поэтому поддалась нашим объединенным усилиям сразу. Как только она с грохотом вылетела, мы с Холмсом ринулись внутрь. В комнате было пусто. Из мебели здесь была лишь убогая кровать, небольшой стол и корзина для белья. Потолочное окно было приоткрыто, узница исчезла.

— Здесь что-то произошло, — сказал Холмс. — Этот мерзавец догадался о намерениях мисс Хантер и увел свою жертву.

— Но как?

— Через потолочное окно. Сейчас узнаем, как он это проделал. — Он подпрыгнул, ухватился руками за край окна, легко подтянулся и выглянул на крышу. — Так и есть, — раздался его голос сверху. — К карнизу прислонена высокая приставная лестница. Вот как он смог это сделать.

— Но это невозможно, — сказала мисс Хантер, которая вошла в комнату. — Когда Рукаслы уехали, никакой лестницы там не было.

— Он для этого вернулся. Я же вам говорил, это умный и опасный человек. Я не удивлюсь, если это его шаги я слышу на лестнице. Ватсон, я думаю, вам лучше приготовить револьвер.

Не успел он это произнести, как в двери возник человек, очень толстый и высокий. В руке он держал тяжелую палку. Мисс Хантер при его появлении вскрикнула и прижалась к стене, но Шерлок Холмс прыгнул вперед и встал между ними.

— Негодяй! — воскликнул он. — Где ваша дочь?

Толстяк обвел глазами комнату и остановил взгляд на открытом окне в потолке.

— Это вы скажите мне! — вскричал он. — Воры! Шпионы и воры! Но я вас поймал! Теперь вы у меня в руках. Ну, сейчас я вам покажу! — Он развернулся и, как мог быстро, выбежал из коридора, а потом на лестнице загромыхали его тяжелые шаги.

— Он пошел за собакой! — ужаснулась мисс Хантер.

— У меня есть револьвер, — успокоил я ее.

— Лучше все же закрыть парадную дверь! — сказал Холмс, и мы втроем бросились вниз по лестнице.

Но едва мы спустились в холл, как с улицы раздался собачий лай и вслед за ним — ужасный, полный отчаяния вопль, от которого у меня чуть не остановилось сердце. Откуда-то сбоку в холл, покачиваясь, шагнул немолодой мужчина с красным лицом и дрожащими руками.

— Господи! — воскликнул он. — Кто-то спустил собаку. Ее же не кормили два дня. Скорее! Скорее! Иначе будет слишком поздно.

Мы с Холмсом выскочили на улицу и побежали за угол дома, за спиной я слышал торопливые шаги Толлера. Нашим глазам предстала жуткая картина: Рукасл, хрипя и извиваясь, лежал на земле, а над ним, хищно вцепившись ему в глотку, стояло огромное чудище с черной мордой. Я подбежал к ним и выстрелил собаке в голову. Она повалилась на землю и замерла, но большие белые зубы продолжали сжимать окровавленные складки жира на шее жертвы. С большим трудом мы разжали собачьи челюсти и отнесли изувеченного, но живого толстяка в дом. Мы положили его на диван в гостиной. Отправив протрезвевшего Толлера сообщить новость хозяйке, я, чем мог, попытался облегчить боль Рукасла. Мы стояли над ним, когда дверь комнаты распахнулась и вошла высокая, сурового вида женщина.