Элен Макклой - Шаг в четвертое измерение

— Когда вчера на болоте ты оказался в подземелье, ты это сделал намеренно?

— Да, — сказал Джонни упавшим голосом.

— Почему?

— Не люблю, когда за мной следят.

— Ты знал с самого начала, что за тобой следят?

— Нет, мне это стало ясно, когда я увидел мистера… Данбара на болоте. Я боялся, что он мне помешает. Ведь это он привел меня домой накануне.

— Ты собирался отправиться к коттеджу Блейна?

— Нет.

— Куда же?

— Ну… куда угодно… куда глаза глядят…

— Ты вылез из запертой комнаты до завтрака, чтобы отправиться, куда глаза глядят?

— Мне не нравится, когда меня запирают.

— Но почему тогда ты пошел к болоту?

— Мне так хотелось.

— И когда в твоем подземелье очутился месье Шарпантье?

— Не понимаю, о чем вы говорите. Я его не видел.

— Шарпантье, оставив на болоте твою кузину и мистера Данбара, пошел за тобой, но ты исчез в доме пиктов.

— В каком доме пиктов?

— Так называется твое укрытие. Сегодня ночью мы тебя там обнаружили, и у нас есть доказательства, что Шарпантье был там убит. Что произошло потом?

— Не знаю. Я ничего не видел. Там было темно.

Голос Джонни становился все громче, пронзительнее, теперь он был похож на спираль, которая, разворачиваясь, действует не только на нервы самому Джонни, но и на всех присутствующих.

— Я не помню. Отвяжитесь от меня! Я же говорю вам, я ни черта там не видел!

Кто-то за дверью услыхал его вопль. Она растворилась. На пороге стояла Франсес Стоктон. Ее черные глаза блестели, а лицо стало пепельно-белым.

— Вы заходите слишком далеко, лорд Несс. Джонни плохо себя чувствует. Достаточно одного взгляда, чтобы в этом убедиться. Я не могу позволить вам продолжать этот допрос.

Мы встали со своих мест, а Джонни весь сжался в кресле. Он неотрывно глядел на свою приемную мать с той странной враждебностью в глазах, которую я заметил у него еще прежде.

— Мне очень жаль, миссис Стоктон, — спокойно ответил лорд Несс. — Но убиты два человека. Один из них — ваш друг, Морис Шарпантье.

— На каком основании Джонни должен рассказывать вам о том, что он видел или слышал? Предположим, убийца пригрозил ему, пообещал убить его, если он что-нибудь расскажет!

Снова ее контральто задрожало. Джонни по-прежнему хранил молчание, глядя на нее холодными, почти циничными глазами.

— Франсес! — воскликнул Стоктон, войдя в кабинет следом за ней. — Ты не имеешь права сейчас вмешиваться. Это дело зашло слишком далеко и касается не только нас.

Повернувшись вполоборота к Стоктону, она метнула в него яростный взгляд. Потом ее веки опустились.

— Вы никогда не понимали Джонни, — сказала она с горечью в голосе. — Вы никогда его не любили. Любовь и понимание чужды вам, вашей натуре. Чтобы понять это, достаточно прочитать ваши книги.

Если бы она внезапно сняла с себя одежду и предстала перед нами обнаженной, то вряд ли такая картина была бы более невероятной и неприличной. И все же, как и многие неприличности, ее выходка показалась мне вполне естественной. За последние несколько дней ей пришлось столько перенести. Такого напряжения, конечно, не могла выдержать никакая другая женщина.

Стоктон был великолепен. На его красиво-уродливом лице не отразилось и тени эмоций. Только взгляд стал пронзительнее и слегка опустились веки, что бывало у него и прежде под влиянием переживаемого стресса. Он снова заговорил низким, беспокойным тоном, почти шепотом, как тогда, когда спросил у лорда Несса: «Значит, я нахожусь под подозрением?»

— Ты только осложняешь положение Джонни, и… — его голос снизился еще на полтона, — и мое…

Он мог наговорить ей кучу неприятностей. Она упомянула о его книгах. Но она сама была столь уязвимой в этом отношении как «Марджори Блисс».

Ее черные глаза нервно оглядывали комнату. Этот бегающий взгляд был похож на полет птицы, оказавшейся в закрытом помещении. Иногда такая плененная птица могла разбить себе голову до крови, расцарапать крылья, пытаясь проникнуть через невидимое ей оконное стекло. Теперь я чувствовал, что Франсес Стоктон неслась навстречу невидимому барьеру, который она была не в силах преодолеть.

— У меня есть предложение, — сказал Уиллинг. — Если Джонни проведет нас по тому маршруту, по которому шел вчера от своего дома до озера и расскажет нам, что он делал по пути на каждом из его отрезков, то это, несомненно, освежит его память.

Франсес в упор посмотрела на Уиллинга.

— Он не сможет преодолеть такого расстояния.