Франк Хеллер: Доктор Z

— Ну, не очень-то клянитесь!.. Чшш! Чшш!

В «пещере» рядом с ними вдруг послышались шумные голоса. По всей вероятности, это были гости, пришедшие сюда через задний вход, но не подлежало сомнению, что это были постоянные посетители. Они говорили наперебой, но один голос покрывал все остальные.

— «Quamquam sunt sub aqua, sub aqua maledicere temptant!» Мы, которые находимся в царстве лягушек, неужели мы будем хуже лягушек! Ночью сгорело издательство, и мне наконец-то заплатят за мои стихи! Доббельман! Доб-бель-ман!

Доктор успокоительным жестом взял комиссара за руку. Кельнер в костюме водолаза подошел на зов, но без особенной поспешности.

— Выкладывай товар! Доббельман! — заорали голоса. — Издательство, где печатал свои стихи Портальс, сгорело сегодня ночью, и ему заплатят за них. Повезло разбойнику! Тащи сюда все, что есть!

— Пожалуйста, деньги вперед, — твердо заявил кельнер.

— Давай деньги, Портальс!

Наступила пауза, во время которой поэт Портальс, видимо, безрезультатно обыскивал свои карманы.

— Я еще не получил денег, но завтра, — послышался затем его явно нерешительный голос, — завтра мой враг обязан будет выложить их, и вот тогда я уплачу, Доббельман, тогда! Так написано в договоре, он обязан, Доббельман!

— Тогда и подождем до завтра, — спокойно, но решительно заявил Доббельман и пошел по своим делам.

Целая буря поднялась в «пещере». Одни голоса убеждали Доббельмана принести угощение, другие — Портальса достать деньги; взывали к благоразумию Доббельмана и звали Портальса уйти в такое место, где еще никогда не появлялась сырость. Но вдруг голоса стихли. Послышались удаляющиеся шаги. Комиссар с бледным лицом поднялся с места, но доктор держал его за руку. Они оба наклонились вперед, чтобы заглянуть в соседнюю «пещеру».

— Чшш! Чшш! — прошептал доктор.

Но его предостережение было излишним. За столом в изнеможении сидел одинокий человек. Его лицо подергивалось дикими гримасами, губы что-то бормотали, но он не слышал и не видел их. Они же видели его совершенно ясно; это был поэт-огнепоклонник Портальс, покинутый своими друзьями, потому что он не смог получить гонорар с издательства Бирфринда, которое он поджег. Комиссар сделал движение, чтобы броситься вперед, но доктор снова удержал его, шепнув:

— Чшш! Подождите!

— Чего же мне еще ждать? — ожесточенно пробормотал Хроот, но доктор губами произнес только: «Несколько минут!»

Минуты шли одна задругой. Ничего не произошло, только поэт перестал уже так сильно гримасничать. Его голова склонилась на грудь, дыхание стало ровнее. Ясно было, что Портальс собирался предаться той страстишке, которой он никогда не предавался дома, то есть заснуть. Но вот раздался первый глухой храп: невидимая рука, казалось, провела по его лицу; черты лица разгладились, стали спокойными, затем как-то размякли, — и вдруг комиссар выпрямился во весь рост. На этот раз он схватил доктора за руку. Комиссар стоял, вытаращив глаза на толстячка-ученого, как на какого-то колдуна, и полусдавленным голосом пробормотал несколько не совсем логичных слов:

— Но, но… ведь этого быть не может! Как вы думаете? Этого быть не может!

— Вы верите собственным глазам или нет?

Комиссар провел рукой по лбу.

— Как вы узнали об этом? Ваши собственные глаза подсказали вам это?

— Нет, их он обманул! У меня никогда не возникло бы подозрений на основании того, что автор написал такое деловое письмо. Я объяснил вам причину. Но когда издатель «Мадонны спальных вагонов» и «Крестовиц» стал трагичным и покаялся мне в борьбе, раздирающей человеческую грудь, то я был удивлен. Тогда для меня стало ясно, что можно к единице прибавить единицу и не получится двух, — и что, конечно, есть много способов придумывать себе алиби, но до сих пор никто еще не додумывался до того, чтобы придумать алиби в душе другого! И вот…

— Чшш! — прошептал комиссар. — Он просыпается!

— Одну секунду! — прошептал ему доктор в ответ. — Пустите меня вперед! А через секунду входите и вы!

Он придал своему лицу самое благожелательное выражение и вошел в соседнюю «пещеру», единственный хозяин которой как раз в этот момент поднял озадаченное лицо.

— Добрый вечер, господин Портальс! — ласково поздоровался он с ним. — Какая ужасная погода, какая ужасная погода! Вы были правы, господин Портальс, здесь действительно царство лягушек.

И в один момент на лице, находившемся перед ним, появились снова те складки, какие были на нем перед сном.