Франк Хеллер - Входят трое убийц

Дверь открылась, мокрая рука схватила ручку и желтую тетрадь и нацарапала неразборчивую подпись. Тот, кому принадлежала мокрая рука, схватил три заказных послания и, щурясь, прочел их.

Первое письмо было отправлено из Осло. Оно гласило:

Господину Кристиану Эббу, поэту, Ментона, Франция.

В сотрудничестве с издательствами «Петр еи Петерсон» в Стокгольме и «Триер и Дельбанко» в Копенгагене мы составили план, который, как мы полагаем, может Вас заинтересовать.

Вам, без сомнения, известно, какого успеха добились некоторые английские и американские издательства в выпуске серий так называемого Crime Club — детективных романов, отбираемых для этой серии истинными знатоками жанра, среди которых мы находим самые известные и уважаемые в этих странах имена. Детективные романы из полупрезираемого жанра превратились в жанр самый модный. Все их читают, все обсуждают.

Мы намерены создать скандинавский Crime Club , в составе руководства которого будут представлены три скандинавские страны.

Вы, дорогой господин Эбб, самый знаменитый из современных норвежских поэтов, ваши песни на устах у всех! Но мы знаем также, что ваши интересы весьма разнообразны: нам рассказывали, что к интересующим вас предметам относятся такие несхожие вещи, как астрономия, гастрономия и детективные романы. Вот почему мы надеемся, что Вы окажете нам честь войти в наш комитет.

Вероятно, одновременно с нашим письмом Вы получите известия от наших шведских и датских коллег, но мы уже сейчас можем назвать Вам имена тех, кому они предложили возглавить комитет. Швеция будет представлена доцентом Арвидом Люченсом, а Дания — директором банка Отто Трепкой.

Два других письма и в самом деле были посланы из Стокгольма и Копенгагена и подтверждали сообщение норвежского издательства.

Из уст поэта Кристиана Эбба вырвался гневный вопль:

— Ах вот что! Они надеются! Люченс! Будто я не помню историю с захоронением в Транефосе! Трепка! Будто я забыл про Наполеона в «Еженедельном журнале». Ага! Они надеются!

И Кристиан начал вытираться так энергично, что казалось, еще немного — и на груди его не останется волос.

— Люченс! Трепка! Всему есть границы! Да, всему есть границы ! Похоже, уважаемые издатели об этом забыли!

Движения полотенца слегка замедлились.

— Впрочем, если бы речь шла не о Трепке и Люченсе, дело другое. Люди воображают, будто детективные романы — всего лишь легкое чтиво. Те же самые люди когда-то пренебрежительно морщились, слушая les chansons de geste , [4] Героические поэмы, эпические сказания (фр.). а еще раньше — «Милетские истории»! [5] «Милетские истории» — составленный Аристидом Милетским ок. 100 г. до н. э. сборник эротических историй. Детективный роман — это единственный новый жанр, созданный нашим временем. Мы выразились в нем с такой же полнотой, с какой Ренессанс выразил себя в сонете, а античность — в героических поэмах! Детективный роман подчиняется таким же строгим правилам, как и сонет, и гораздо более строгим правилам, чем героические поэмы, — он не терпит, чтобы в нужную минуту вмешались сошедшие с Олимпа боги! Как хотелось бы мне уметь писать детективные романы. Но я умею писать только стихи…

Полотенце завершило свою работу, Эбб оделся и открыл дверь в соседнюю комнату. В распахнутые высокие окна смотрело темно-синее море, вдоль стен тянулись многочисленные книжные полки; от книг, с двух сторон подпираемых двумя бюстами, ломился и стоявший посреди комнаты письменный стол. Один бюст изображал Будду, второй — Пушана, бога благоденствия. На одной из стен висела коллекция холодного оружия: сабли, рапиры, кинжалы и малайский крис [6] Крис — малайское колющее оружие, кинжал. с волнистым лезвием. Схватив рапиру, Кристиан Эбб начал делать фехтовальные выпады. Ничто в его рослой фигуре и красивых резких чертах лица не выдавало того, что жить на берегу моря ему приходится из-за никуда не годных легких. Посторонний, случайно вошедший в комнату, мог бы принять Эбба за молодого студента, столько мальчишества было в его лице под ниспадавшей на лоб светлой челкой. Однако именно Эббу принадлежали полдюжины поэтических сборников, составивших ему славу любимейшего поэта страны, где стихи не только читают, но еще и покупают. Как он сам любил говаривать вечером под хмельком: «Этот дом куплен на существительные, обставлен на прилагательные и приносит прибыль в виде глаголов и наречий». Дом столь необычного происхождения был окружен небольшим садом, где росли мимозы и пальмы, где пеларгонии расцвечивали зеленый фон сочными красками, а по ту сторону низкой каменной ограды слышалось неумолчное дыхание темно-синего моря — моря всех морей, Средиземного…