Джон Макдональд - Мы убили их в понедельник

Мир, окружающий Макги, столь же коррумпирован, сколь и жесток, и зло он встречает честно, лицом к лицу и с полным знанием дела. Образ своего героя Макдональд рисует достаточно лаконично, порой резковато, иногда при посредстве метафоричной, чувствительной и даже юмористичной прозы. В некоторых более ранних романах из данной серии Макги предстает перед нами простоватым и в чем-то незамысловатым защитником американских ценностей, демонстрирует верность ветеранам войны, считает индустриальных магнатов чужеродными созданиями, преступниками вроде скрывающихся нацистов или расистами. Однако начиная с 1970 года в романах «Молчание золотых песков» («А Tan and Sandy Silence»), «Бирюзовые рыдания» («The Turquoise Lament») и «Свободное падение в багровых тонах» Макги обнаруживает, что и сам способен убивать «не по закону», может временами получать удовольствие от жестокости, быть алчным и равнодушным к другим людям. Ощущение зла становится более сложным, многослойным, а сам Макги, также усложняющийся, все чаще занимается самокопаниями и становится более уязвимым. Несмотря на то что в итоге он все же остается верным своим принципам и своей чувствительности, Макги постепенно, от романа к роману, смотрит на мир и на себя самого уже не столь строго по-моралистски.

В ранних романах статус Макги как безупречного любовника ни разу не подвергался сомнению; по завершении своих «терапевтических круизов» он неизменно расставался с девушками, дабы сохранить в целости свою сексуальную независимость, и лишь в одной книге, «Бледно-серая шкура виновного», подружка сама уходит от него, но и то лишь потому, что страдает от редкой неизлечимой болезни. В более же поздних произведениях вроде «Бирюзовых рыданий» или «Коричной кожи» («Cinnamon Skin») благодарные спасенные красавицы по завершении «терапии» по собственной инициативе оставляют Макги, предпочтя ему либо нового мужчину, либо просто работу, тем самым показывая, что признательность, верность прошлому и привлекательность отнюдь не то же самое, что настоящая любовь. В поздних романах меняется и роль Мейера — теперь это уже не просто высокоэрудированный закадычный дружок, ему также приходится — не без помощи Макги — бороться со стыдом за собственную трусость («Свободное падение в багровых тонах») и восстанавливать попранную честь («Коричная кожа»), Макги же, постепенно старея и становясь еще более чувствительным, все отчетливее понимает, что «спасательные операции» необходимы не только сексуально привлекательным жертвам, но также проницательным друзьям, да и ему самому.

The Brass Cupcake

Judge Me Not

Murder for the Bride

Weep for Me

The Damned

Dead Low Tide

The Neon Jungle

All These Condemned

Area of Suspicion

A Bullet for Cinderella

Cry Hard, Cry Fast

April Evil

Border Town Girl (novelets)

Murder in the Wind

You Live Once

Death Trap

The Empty Trap

The Price of Murder

A Man of Affairs

Clemmie

The Executioners

Soft Touch

The Deceivers

The Beach Girls

The Crossroads

Deadly Welcome

The End of the Night

The Only Girl in the Game

Slam the Big Door

One Monday We Killed Them All

Where Is Janice Gantry?

A Flash of Green

The Girl, The Gold Watch, and Everything

A Key to the Suite

The Drowner

On the Run

The Deep Blue Goodby

Nightmare in Pink

A Purple Place for Dying

The Quick Red Fox

A Deadly Shade of Gold

Bright Orange for the Shroud

Darker Than Amber

One Fearful Yellow Eye

The Last One Left

Three for McGee (omnibus)

Pale Grey for Guilt

The Girl in the Plain Brown Wrapper

Dress Her in Indigo

The Long Lavender Look

A Tan and Sandy Silence

The Scarlet Ruse

The Turquoise Lament

McGee (omnibus)

The Dreadful Lemon Sky

The Empty Copper Sea

The Green Ripper

Free Fall in Crimson

Cinnamon Skin

One More Sunday

The Lonely Silver Rain

Barrier Island

End of the Tiger and Other Stories Seven

The Good Old Stuff: 13 Early Stories

Double Hannenframmis

He Was Always a Nice Boy

Wedding Present

Blurred View

След тигра

Мыс страха

Капкан на «волчью стаю»

Утопленница

Расставание в голубом

Глаза с желтизной

Оранжевый для савана

Смерть в пурпуровом раю

Шустрая рыжая лисица

Смертельный блеск золота

Легкая нажива

Девушка, золотые часы и все остальное

Бледно-серая шкура виновного

Месть в коричневой бумаге

Долгий фиалковый взгляд

Молчание золотых песков

В бегах

Оставшийся в живых