Дэвид Осборн - Убийство на острове Марты

Хедер нашлась не сразу:

— Что ты такое говоришь, Джудит!

Но та и бровью не повела.

— Держу пари, что тот, кто столкнул Розу в воду, думал, что это — Грейс.

В этом как раз. и заключается версия полицейских, подумала я: Роза и Грейс приблизительно одного роста, волосы у обеих седые. В безлунную ночь разница в возрасте могла остаться незамеченной, и одну вполне могли принять за другую. Видимо, на том основании, что драгоценности не были сняты, полиция «вычислила» вероятность бродячего маньяка или грабителя, которому помешали. Представитель штата сказал во всеуслышание: «Я готов биться об заклад, что убийца обознался». Похожий на лягушку лейтенант Фишер из уголовного отдела с ним согласился. Все они считают убийство преднамеренным.

Если это так, подумала я, дело еще более усугубляется: значит, среди нас живет убийца, которого мы все хорошо знаем. Я вздрогнула при этой мысли и решила, что дети слышали больше, чем было можно допустить. Постучав по бокалу, требуя тишины (дети все еще продолжали свой бессмысленный, чисто детский спор), я сказала:

— А ну-ка, вы четверо, марш к телевизору! И пусть вам там промоют мозги.

Кристофер рывком отодвинул стул, встал и спросил:

— Какой глаз у нее выели, Маргарет?

— Оба, — ответила Джудит, прежде чем я опомнилась от изумления. — И язык тоже, можешь не сомневаться. Говорят, это самая лакомая часть.

— Джудит! Анджела! Выйдите из-за стола, немедленно! — Голос Хедер срывался от возмущения, но двойняшки не двинулись с места.

— Папа смотрит футбол, — возразила Анджела.

— Вы тоже можете смотреть! — строго прикрикнула на нее мать.

Близнецы повиновались с видимой неохотой — им хотелось еще послушать про Розу Перкинс. Вставая из-за стола, Джудит выдала «реплику под занавес»:

— Держу пари, что папа там был!

— Джудит! — Темные глаза Хедер метали молнии. — Еще одно слово, и ты будешь убирать туалет всю неделю.

Но Джудит не так просто было заставить отступить.

— Ну, если не был, так должен был быть! Тогда мы жили бы в своем доме, а не…

Она запнулась: в дверях стоял отец. Губы его улыбались, а глаза — нет.

Если Джудит не восприняла раньше материнский запрет, она сделала это теперь. Она бочком прошмыгнула мимо отца и спряталась в относительно безопасном убежище, которое предлагала библиотека. Нэнси, Кристофер и Анджела побежали за ней. Проводив их глазами, я посмотрела на взрослых, успев заметить, что они обменялись беглым молчаливым взглядом, после чего Элджер скрылся за дверью библиотеки.

Когда мы с Хедер начали мыть посуду, она попыталась замять неловкость.

— Кто-нибудь сообщил Эстелле? Я имею в виду, до того как туда нагрянет полиция…

— Это обещал сделать доктор Ротенберг, — коротко ответила я.

Дочь Розы, Эстелла, уже окончила колледж. Кроме тетки, живущей в Калифорнии, родственников у нее не было. Муж Розы, хронический алкоголик, оставил жену сразу после рождения дочери и вскоре умер от цирроза печени. Свои летние каникулы Эстелла всегда проводила на Острове.

Эстелла не вызывала у меня сочувствия, несмотря на постигшее ее горе. Она была полной противоположностью современной трудолюбивой девушке, такой, скажем, как Саманта Сандерсон. Очаровательное избалованное дитя со временем превратилось в девушку, не лишенную обаяния. Однако в последние годы она представлялась мне ленивой, дерзкой, испорченной воспитанием девицей, очень к тому же эгоистичной. По достижении шестнадцати лет она, по-видимому, не делала летом абсолютно ничего, вставая с постели лишь для того, чтобы вкусно поесть или повстречаться с любовником. Последние два года она была помолвлена с одним французом, в высшей степени никчемным молодым человеком, охотником за богатым приданым и… Бог знает что еще было у него на уме. Мне кажется, он промышлял наркотиками. Я знала, что он без конца курит марихуану, прямо в открытую, и потребляет слишком много кокаина. Этот жених принадлежал к знатной французской семье, род которой восходил к началу века. Но несмотря на громкое имя с бесчисленными титулами, все называли его просто Фрэнсисом, а свои сбережения он запросто мог истратить в ближайшем гастрономе за одну минуту.

Можно было не сомневаться, что в доме Розы Перкинс не будет слез. Эстеллу я видела в последнее время редко, и она никогда не выражала своей матери горячей привязанности. Теперь дочь наследует имение Розы, ее драгоценности, не тронутые каймановыми черепахами. Что до Фрэнсиса, его будущее теперь вполне обеспечено.