Альфред Мейсон - Дом стрелы

– Пожалуй, – задумчиво промолвил Джим, – Энн действительно лучше уехать, пока есть время, – конечно, если Ано в самом деле верит в ее виновность.

– Безусловно, верит! – воскликнула Бетти.

– По-видимому, да. Но мы можем сами убедиться. Вчера вечером я в этом сомневался и спросил его напрямик.

– Ну и что же он ответил?

– Ни да ни нет. Он посоветовал мне посетить церковь Богоматери и прочесть на ее фасаде, виновна Энн или нет.

Краска сбежала с лица Бетти. Она застыла, словно ледяная фигура, – только в ее глазах сверкало пламя.

– Это ужасно! – тихо произнесла девушка и внезапно выпрямилась. – Вы поймете, что он имел в виду! Пошли! – И она побежала к машине.

Солнечный день померк для них обоих. Бетти склонилась над рулем, глядя перед собой. Но Фробишер сомневался, видит ли она вьющуюся впереди белую ленту дороги. Когда они спускались с другой стороны холма, Бетти спросила:

– Мы будем действовать в соответствии с тем, что увидим?

– Да.

– Если Ано считает Энн невиновной, она останется. Если нет, ей придется уехать.

– Да, – кивнул Фробишер.

Проехав по улицам города, Бетти вывела машину на широкую площадь, где стояла большая церковь в стиле Ренессанса с восьмиугольными куполами на двух башнях и еще одним маленьким куполом над крытой галереей в центре. Бетти остановила машину и повела Джима к входу. Над дверью находился барельеф, изображающий Страшный суд, Бога среди облаков, ангелов, дующих в трубы, и грешников, поднимающихся из могил, чтобы подвергнуться мукам. Бетти и Фробишер молча смотрели на барельеф. Для Джима он являлся вполне достаточным ответом на то, какого мнения придерживается Ано.

– Да, прочитать это сообщение не составляет труда, – сказал он.

Вернувшись в автомобиль, они молча поехали в Мезон-Гренель.

Шофер Жорж вышел из гаража, чтобы позаботиться о машине. Бетти вбежала в дом, и Джим последовал за ней.

– Мне так жаль, – заговорила она надломленным голосом. – У меня теплилась надежда, что мы ошибаемся… Конечно, я не верю в виновность Энн, но она должна уехать – это очевидно.

Бетти медленно поднялась по лестнице. Джим не видел ее до обеда, который подали значительно позже обычного. Энн Апкотт он не видел весь день, в том числе и за обедом. Бетти пришла к нему в библиотеку без нескольких минут девять.

– Боюсь, мы сильно задержались. Нам придется обедать вдвоем, Джим, – с улыбкой сказала она и направилась в столовую.

Во время обеда Бетти была задумчивой, отвечая невпопад или не отвечая вовсе. Фробишеру казалось, что она прислушивается, ожидая какого-то звука в холле, который, по-видимому, запаздывал. Взгляд ее то и дело устремлялся на часы, становясь все более встревоженным. Наконец, незадолго до десяти, они услышали гудок автомобиля. Машина остановилась у ворот, и вскоре раздался звук, которого так ждала Бетти, – звук осторожно закрываемой тяжелой двери. Бетти быстро взглянула на Джима и покраснела. Через несколько секунд машина тронулась, и девушка облегченно вздохнула. Джим Фробишер склонился вперед.

– Значит, Энн Апкотт уехала? – тихо спросил он, хотя они были только вдвоем.

– Да.

– Так скоро? Выходит, вы уже все устроили?

– Все было устроено вчера вечером. Если все пройдет благополучно, Энн завтра утром будет в Париже, а вечером – в Англии.

Несмотря на волнение, Бетти ощутила нотки недовольства в вопросах Джима Фробишера. Девушки отстранили его от приготовлений, о которых ему сообщили лишь в последнюю минуту, как будто он был неопытным болтуном, к чьим советам не стоило прислушиваться и которому не следовало доверять.

– Конечно, было бы лучше, если бы мы обратились к вам за помощью, Джим, – попыталась оправдаться Бетти. – Но Энн не соглашалась. Она заявила, что вы прибыли сюда ради меня и вас нельзя втягивать в ее бегство. Мне пришлось уступить. Но сейчас вы в состоянии оказать мне огромную помощь.

Джим был умиротворен. Бетти нуждалась в нем, опасаясь, что их план, осуществляемый без его участия, может потерпеть неудачу.

– Чем я могу вам помочь?

– Вы можете пойти в этот кинозал и отвлечь мосье Ано. Важно, чтобы он ничего не знал о бегстве Энн хотя бы до завтра.

Фробишер рассмеялся при мысли о тщетности маскировки Ано. Очевидно, весь город знал, что он проводит вечера в «Гранд-Таверн».

– Хорошо, – кивнул Джим. – Я сейчас же пойду туда.

Но этим вечером детектива не оказалось на обычном месте, и Фробишер просидел в одиночестве до половины одиннадцатого, когда какой-то мужчина, выйдя из бильярдной, остановился позади Джима и прошептал, глядя на экран: