Альфред Мейсон - Узник опала

а) Она хотела с какой-то целью подготовить меня к тому, что должно было произойти в Шато-Сювлак. Магистрат Тидон, возможно, согласился бы с этим, но ему нужны убедительные доказательства.

б) Она истеричная особа. Нет, она не истеричка.

в) Она говорила правду. В таком случае больше нельзя смеяться над телепатией. Она становится фактом.

12. Джойс Уиппл считается богатой американской девушкой. Тем не менее она говорила о себе как о Золушке.

13. Ее могли похитить. Почему?

14. Она могла убежать. Почему?

15. Не следует упускать из виду Дайану Тэсборо. Преступницы, как правило, замечательные актрисы. Она была изумлена и испугана убийством и исчезновением Дж. У, и Э. Д. Все полицейские это утверждают.

16. Ее покорность тете говорит об одержимости какой-то идеей. Безусловно.

17. Над ее кроватью висит картина, которая подала идею Ано. Нужно как можно скорее взглянуть на эту картину.

18. Б ее комнате горел свет в половине третьего ночи. Очень подозрительно. Когда я постучал в стеклянную дверь, он сразу же погас.

19. Ввиду сложности дела выводы придется отложить. Да, например: почему Э. Д, отрубили руку?

Но кое-какие вопросы следует иметь в виду.

Написав последние слова, мистер Рикардо услышал над своим плечом голос Ано:

– Итак, мы откладываем выводы! Что еще нам остается, когда и откладывать-то нечего? А некоторые вопросы следует иметь в виду.

Истинная правда!

Мистер Рикардо покраснел и придал своему лицу надменное выражение.

– Я делал эти заметки исключительно для собственной ориентации.

– Они столь же ценны, как если бы были сделаны для моей ориентации.

– А вы, без всякого разрешения, прочитали их, стоя у меня за спиной?

– Не так подробно, как мне бы хотелось. – Ано невозмутимо протянул руку за бумагой. – Вы позволите? Ну разумеется – что за вопрос!

Мистер Рикардо с самого начала намеревался показать детективу результаты своих размышлений в какой-нибудь критический момент. Он понимал, что инспектору Сюртэ понадобится помощь друзей, дабы добраться до сути этой запутанной проблемы. К тому же ему правилась избранная им система. Она напоминала заметки Робинзона Крузо, озаглавленные «за» и «против». Тем не менее мистер Рикардо слегка нервничал, так как детектив не раз бесцеремонно его высмеивал. Однако Ано читал его записки медленно и с серьезным видом.

Закончив чтение, детектив вернул другу заметки с одобрительной улыбкой:

– Положите их в карман и храните в надежном месте, чтобы их никто не видел, кроме вас и меня, ибо вы почти написали там один очень важный вопрос.

Мистер Рикардо не сомневался, что написал не один, а много важных вопросов и притом без всяких «почти». Все они были прямыми и краткими. Но Ано не любит признавать чужие достоинства.

Рикардо, привыкший делать скидку на этот недостаток своего друга, снисходительно улыбнулся:

– Конечно, вы имеете в виду вопрос, почему Эвелин Девениш отрубили руку после смерти?

К его удивлению, Ано энергично покачал головой:

– Нет. Речь идет о вопросе… Впрочем, это бросается в глаза.

Мистер Рикардо достал из кармана заметки и медленно пробежал их глазами.

– Значит, вопрос о прошлом Эвелин Девениш?

Но он снова ошибся.

– Нет. Вопрос, который вы почти задали, куда более изощрен. Что касается прошлого мадам Девениш, то это рутинная процедура. Думаю, мы вскоре узнаем определенные факты, ибо мадемуазель Тэсборо оправилась от шока, вызванного привезенными много дурными новостями, и готова нас принять.

Ано открыл дверь в гостиную и направился туда вместе с Рикардо. Но комната была пуста. Детектив бесшумно приблизился к французским окнам, выходящим на террасу, и осторожно выглянул наружу, потом вернулся к мистеру Рикардо со странной улыбкой на губах.

– Хорошо, что я не читал ваши записки вслух, друг мой, – тихо сказал он. – О чем мы говорили? Об отрубленной руке и прошлом Эвелин Девениш – кажется, это все. – Облегченно вздохнув, Ано повысил голос: – Мы, несомненно, найдем молодую леди на террасе.

Мистер Рикардо понял причину беспокойства Ано, когда последовал за ним. Дайана сидела на садовой скамейке неподалеку от открытого окна библиотеки и наверняка слышала каждое их слово. Однако она подняла голову без всяких признаков смущения. Хотя ее лицо все еще было бледным, девушка взяла себя в руки и даже постаралась улыбнуться. Только взгляд был таким, какой бывает при тяжелой болезни или страшной беде.